США и ЕС в тупике: что с этой Беларусью делать

США и ЕС начинают понимать непреклонную истину: нужно как то менять тактику отношения к Беларуси, так ка старая не даёт никакого эффекта. Старательно созданный Александру Лукашенко образ «последнего европейского диктатора», многим уже надоел, мало того в кризис Евросоюза стал давать обратный эффект, когда разгоны массовых демонстраций в Греции и Испании уже не идут ни в какое сравнение с МВД Беларуси, а сама страна, несмотря на санкции, живёт... да ещё выбирается из кризиса в то время, как другие в него только входят, да и президента там оказывается поддерживают, как показывают парламентские выборы. Чего привязались, спрашивается? У нас в Европе своих проблем, что ли мало?
Так ли хорошо в Беларуси, как утверждает Лукашенко, или, наоборот всё так плохо, как пишут СМИ США и ЕС, насколько обоснованы (или необоснованны) претензии Запада к этой стране, разбирались аналитики отдела «Новости Беларуси» журнала «Биржевой лидер».
Многие европейские СМИ именуют Беларусь «фасадной демократией» и «последней диктатурой», подчеркнул в интервью «Биржевому лидеру» канадский єксперт Академии «Masterforex-V» Евгений Ольховский. Однако наблюдается небольшое различие в тоне публикаций о парламентских выборах в Беларуси - между прессой «старой» Европы и «восточной» её части. Например, немецкая «Die Welt» и итальянская «Il Legno Storto» практически с одинаковыми интонациями описывают результат выборов в духе «ничего другого ожидать и не приходилось», занимая позицию отнюдь не беспристрастных, но, тем не менее, посторонних наблюдателей.
А вот чешский «Cesky rozhlas» или польские «Rzeczpospolita» и «Gazeta Wyborcza» переживают по поводу «отсутствия демократии» в Беларуси так, будто это касается их напрямую. Поляки Анджей Талага и Марцин Войцеховский из упомянутых выше изданий так и вовсе задаются вопросом: ну и что же нам с этой Белоруссией делать? Впрочем, для соседей такая повышенная озабоченность естественна.
А вот приверженность бездоказательным штампам неестественна ни для соседей, ни для посторонних - хоть и традиционна для европейской прессы. В статье «Лукашенко получил ручной парламент» Юлия Смирнова из «Die Welt» на протяжении двух абзацев скептически описывает «типичный белорусский избирательный участок», упирая на то, что на нём всё-де как при советской власти: государственные флаги, концерт, буфет с дешёвым алкоголем и вообще народное гуляние (правда, почему-то написано, что «попытка превратить выборы в народное гуляние не удалась»; отчего же не удалась, вполне удалась). Почему, собственно, праздничная атмосфера на выборах это плохо, совершенно не ясно, и возникает ощущение, что это - единственный факт, который есть в арсенале автора. Потому, что далее начинается «парад» натяжек и манипуляций.
Например: приводятся официальные данные явки (74,3%, четверть из которых проголосовали досрочно), и указывается, что «независимые наблюдатели сомневаются в этих цифрах». А какие такие независимые, и почему они сомневаются? В качестве аргумента приводятся данные опроса некоего Независимого института социально-экономических и политических исследований, по которым более половины белорусов ещё до выборов были убеждены в том, что их голосование не повлияет на результат. Однако наш эксперт убеждён в другом: подобные «данные» можно получить с той же лёгкостью, как и противоположные. Спросите: вы согласны с тем, что ваш голос не повлияет на результат выборов? И большинство согласится. А спросите: вы согласны с тем, что каждый голос влияет на результат? И опять большинство согласится. Что же касается независимости «независимого института», то вообще-то данные социологических исследований должны публиковаться совершенно иначе: с указанием полной информации о том, где, когда, по какой выборке и какими методами проводилось исследование. А если для обоснования «сомнений» в официальных данных предоставляются данные ещё более сомнительные, то это и называется «манипуляция».
Другой пример: автор указывает, что члены «лояльной по отношению к правительству» Белой Руси были включены в состав избирательных комиссий. «В отличие от оппозиции, которая не могла повлиять на подсчёт голосов». Своеобразные представления о демократической процедуре, если включение в избирательную комиссию связывается именно с «влиянием» на подсчёт. Зачем на него влиять? Его обеспечивать надо, и следить, чтобы сбоев не было. А «влияние» - это совсем из другой сферы. И потом, как, интересно, можно было включить оппозицию в комиссии, если далее выясняется, что оппозиция и в выборах-то не участвовала, за исключением «небольшой части»?
При этом в той же статье приводятся комментарии оппозиционеров по поводу нарушений во время подсчётов. Но, если их не было в комиссиях, откуда же это всё им известно? И как понимать фразу автора «многие независимые наблюдатели не были допущены к процессу подсчёта голосов»? Значит, некоторые всё же были? В чём тогда проблема? Возможно, есть смысл уточнять, почему именно допустили не всех, кого именно не допустили? То же касается и сообщений об «арестах многих активистов» и «разгоне протестной акции». А она была санкционирована, эта акция? Если нет, то какие претензии? Так же ни о чём не говорит и сам по себе факт ареста «многих активистов». Мало ли, чем они, эти «многие активисты», занимались. Вот если бы автор написала, что их арестовали «за отстаивание собственных убеждений», это было бы другое дело. Хотя потребность в фактах всё равно была бы не удовлетворена.
Такой же характер необоснованной расплывчатости имеют и большинство иных журналистских претензий: материалы пересыпаны сообщениями о том, что кому-то из оппозиционеров «показали неофициальные результаты» (это как?), «со слов представителя правозащитной организации, по всей стране были организованы «выборные карусели» (а какие есть основания доверять словам этого представителя?), «наблюдатели ОБСЕ заявили о том, что у них есть информация о нарушениях» (прекрасно, пусть обнародуют; возможно, тогда окажется, что этих нарушений - два-три десятка, ведь это тоже называется «есть нарушения»).
Масса непроверяемых обвинений: студентам и рабочим угрожали увольнением и исключением, чтобы они голосовали за партию Лукашенко (этот шаблон утомил ещё со времён «цветных революций»: как, интересно, при тайном голосовании подобные угрозы могут гарантировать нужный результат?), «независимые исследования» показывают, что «белорусы все лучше замечают маразм и безнадежность в своей стране» (без комментариев).
Все публикации построены на необсуждаемом утверждении: Лукашенко - диктатор и тиран. Он дружит с Россией, и мы его не любим. Это как бы снимает с авторов необходимость что-либо аргументировать: как же можно сомневаться в том, что выборы фальсифицированы, если Лукашенко - тиран? Маттео Каццулани из итальянской «Il Legno Storto» пишет, что в Могилеве арестовали «шесть граждан ЕС и США за организацию публичного семинара, посвященного выборам». Обвинили в распространении фальшивой и тенденциозной информации. Конечно, можно усомниться в том, что они распространяли именно такую информацию. Но если ориентироваться по статьям европейской прессы о Лукашенко, то вполне можно поверить в справедливость версии милиции. А в «Cesky rozhlas» Петр Ваврушка цитирует досрочно выпущенного из тюрьмы белорусского оппозиционного историка: «Если бы не было США и ЕС, мы бы сидели до сих пор». Может быть. А, может быть, и нет. Потому что заподозрить белорусских правоохранителей в том, что они досрочно выпускают заключённых в угоду США и ЕС, крайне трудно. Пожалуй, здравый человек всё-таки поискал бы причины в законах. Но европейские журналисты предпочитают безоговорочно верить оппозиционерам.
Поэтому их раздражает всё: поддержка Лукашенко населением, встреча Лукашенко с Путиным, то, что выборы прошли спокойно, то, что белорусам неинтересен парламент. Рефреном в нескольких разных статьях повторяется: белорусы не помнят, как зовут депутатов! Белорусы выбирают их спонтанно! Хочется предложить европейским товарищам повнимательнее приглядеться к Западной Европе. Дело в том, что до кризиса для той же Германии, скандинавских стран или государств Бенилюкса была характерна почти такая же ситуация. И это никакая не апатия, это как раз совершенно нормально для стабильных стран. Такую модель гражданского общества в своё время описывали философы-просветители: когда от гражданина требуется только один раз проголосовать, этим исчерпывается его политическое участие. Как раз массовый интерес к политике обычно является симптомом назревающей политической болезни общества. Поэтому Лукашенко во много прав, когда радуется спокойному протеканию выборов. Соседняя с Белоруссией Украина до сих пор не в состоянии выйти из того пике, в которое она вошла в 2004-м году, когда Запад был просто в восторге от «неспокойных» украинских выборов.
На самом деле от ЕС и США для Лукашенко очень большая польза, - утверждает Евгений Ольховский, - как в известном советском мультфильме. Они своими постоянными претензиями заслоняют реальные недостатки президента и его политической модели: в странах, не входящих «евроатлантическое сообщество», уже давно привыкли к тому, что политическая критика со стороны европейцев и американцев - это инструмент борьбы, который используется для «наклеивания ярлыков» для неугодных. Можно, например, в рамках «цивилизованной» логики оберегать спокойствие исламских фундаменталистов, запрещая фильмы и карикатуры, и одновременно защищать Pussy Riot как чуть ли не светочей свободы. Так и с «демократичностью»: Ливию, например, они бомбят, а Саудовскую Аравию не трогают. В Штатах можно журналистов увольнять за критику президента, а в Беларуси за нарушение режима аккредитации и тронуть не моги. Вот и получается, что объект «евроатлантической» критики часто воспринимается как невинная жертва недобросовестной идеологической конкуренции. Поскольку ЕС и США регулярно нарушают ими же продвигаемые и навязываемые нормы, то критика с их стороны даёт обратный эффект.
Лукашенко использует предвзятость своих западных критиков против них: мол, если уж они меня критикуют, то я точно всё правильно делаю. Кроме того, на Запад сбрасывается ответственность (зачастую - заслуженно) за целый ряд внешнеполитических проблем. Но главное, что западная критика даёт Александру Григорьевичу своеобразную «политическую индульгенцию», согласно которой враг ЕС и США за пределами «евроатлантического сообщества» (например, в Латинской Америке) автоматически причисляется к «хорошим парням». Зачем Лукашенко Обама, если у него есть Чавес?
Такой логикой можно замаскировать многое. Эксперты отмечают, что при всей внешней стабильности белорусской системы президенту Лукашенко есть что маскировать. Например, так называемый «валютный кризис» 2001 года, когда в Беларуси резко «исчезла» валюта, заметно повлиял на отношение белорусов к государственной системе. Даже если кризис был, как предполагают некоторые специалисты, запрограммированным самим правительством (как метод стимулирования экономики), его политическое оформление было далеко от совершенства, и последовавшая девальвация белорусского рубля усугубила состояние паники, от которого белорусы успели отвыкнуть.
Во- вторых, постоянное напряжение в отношениях с Россией. Имеется в виду не идейная «показуха» для введения в заблуждение европейцев, а напряжение экономического характера: Россия регулярно демонстрирует Лукашенко своё недовольство его методами государственного управления, напоминает о «топливном крючке», и президенту Беларуси нечего противопоставить этим «уколам», хотя играть роль «карманного президента» он тоже не намерен. Это противоречие не способствует росту поддержки президентской политики.
В-третьих, отсутствие полноценного источника критики внутри страны, что вредит в первую очередь самому Лукашенко и его решениям. Наблюдается классическая «эрозия власти», менее значительная, чем это свойственно западным странам, но тем не менее заметная. Отсутствие оппозиции (пусть даже оно имеет, скорее, естественные причины, чем является результатом «уничтожения оппозиции») весьма опасно даже для авторитарной власти.
В то же время эксперты отмечают, что белорусский лидер по-прежнему контролирует ситуацию в стране, и поэтому результат парламентских выборов отражает вполне реальный уровень симпатий - но не к партиям, а конкретно к Лукашенко. Может, это и недемократично, однако демократия - всего лишь один из вариантов политической надстройки. Куда больше (особенно в кризисные времена) значит «базис», который у Беларуси очень неплох: президент Беларуси летом 2012 года провёл экономическое «турне» по Латинской Америке и только из одной Венесуэллы привёз контрактов на 5 миллиардов долларов (в дополнение к уже имеющимся объёмам в 3 миллиарда долларов); в конце сентября 2012 года Беларусь продемонстрировала рост экспорта, доходов населения и положительного сальдо внешней торговли - правда, при снижении роста ВВП; продолжается сотрудничество с Россией (продажа ГТС, льготные цены на энергоносители, кредиты); весной 2012 года Белоруссия фактически выиграла дипломатическую войну у Евросоюза.
* * *
Эксперты не ожидают волатильных колебаний курса белорусского рубля до конца 2012 года (фото 2). Об этом в интервью «Биржевому лидеру» рассказали аналитики брокерской компании MIG Bank (входит в ТОП мирового рейтинга брокеров форекс Академии «Masterforex-V», отзывы о «MIG BANK» трейдеров «MasterForex-V» - позитивные), подчеркнув, что баланс спроса и предложения на иностранную валюту формируется не действиями населения, а базовыми предпосылками экспорта и импорта национальной экономики. В течение всего года эти показатели были положительными, сообщает www.profi-forex.org.