Капитализация арктического шельфа

В преддверии II Международного Арктического форума «Арктика - территория диалога», который пройдет с 21 по 24 сентября в Архангельске, заведующий лабораторией «Шельф» Российского государственного университета нефти и газа, доктор технических наук, профессор Василий Богоявленский ответил на вопросы редакции «Голоса России», сообщает rus.ruvr.ru.
- Все понимают, что сегодня ресурсы арктического шельфа, особенно российского, - это энергетическое будущее планеты. Хотелось бы, чтобы вы представили предполагаемые объемы углеводородного сырья?
- Основные масштабы углеводородного сырья соизмеримы с размерами России. Россия - это самая большая страна в мире, она и обладает самыми большими ресурсами углеводородного сырья. И не только углеводородного, но и ряда других минеральных ресурсов в мире. Если говорить о России и ее шельфе в целом, то огромная доля ресурсов нефти и газа сосредоточена на Севере. Это, в первую очередь, Западно-Сибирская низменность или нефтегазоносная провинция, северная часть которой уходит в акваторию Карского моря. Также очень богаты ресурсами нефти и газа Баренцево и Печорское моря. Это то, что называется Западная Арктика России, европейская часть. И в этих морях уже открыты большие запасы месторождений. Отличие ресурсов и запасов, потому что многие путают, что это такое. Ресурсы - это то, что мы предполагаем, опираясь на геологические знания, а также то, что мы надеемся найти, что еще не найдено. Часто это подтверждается, иногда бывает больше, иногда бывает меньше, чем прогнозы. Но под запасами подразумевается то, что уже найдено и поставлено на баланс Государственного комитета по запасам.
- То есть это уже может быть введено в оборот по мере добычи?
- Оно уже в той или иной степени введено в оборот, потому что большая часть запасов стоит на балансах различных компаний, в первую очередь «Газпрома», «Роснефти» и других компаний. И поэтому влияет на капитализацию этих компаний и, соответственно, вовлечено в оборот. Если посмотреть на мировую практику, то шельф и континентальный склон мирового океана осваиваются не одиночными компаниями, а в основном консорциумами, в которые входит до 10, а иногда и больше, компаний. И в этом случае они могут разделять риски, разделять вложения, и даже если будет какая-то неудача, нести не очень большие потери. Участвуя в нескольких проектах, проигрывая в одном, двух или в трех, но, выиграв в четвертом, окупаются все затраты.
- Кроме «Газпрома» и «Роснефти», кто еще из больших игроков работает сейчас на российском шельфе?
- Если говорить о российском шельфе и больших игроках, то в первую очередь это компания «ЛУКОЙЛ», которая блестяще себя зарекомендовала при работах в Каспийском море. Уже в конце 2010 года началась разработка месторождения имени Корчагина. Это достаточно крупное нефтяное месторождение в центральной части Северного Каспия.
Здесь «ЛУКОЙЛ» установил ледостойкую платформу. Очень приятно отметить, что эта платформа была построена в России. Потому что очень часто циркулирует информация, что в России разучились строить, что мы ничего не можем. Это хороший пример того, что мы многое можем.
- А платформа «Приразломная», которая сейчас продвигается в сторону своего места работы, тоже изготовлена в России?
- Эта платформа, в значительной степени, в своем основании изготовлена в России, но верхнее набортное оборудование закуплено в основном за рубежом. Но сейчас она непосредственно находится в движении по Баренцеву морю для установки в ближайшую неделю на точке. Точка - это Приразломное месторождение, где в дальнейшем она будет бурить до 40 разноориентированных наклонных и горизонтальных скважин. И планируется, что в конце 2011 года уже начнется нефтедобыча.
- Приоритеты развития российского шельфа - что это? Инновации, восточная, западная часть? Это кооперация, либо это только национальные разработки? Каковы приоритеты шельфовой и арктической политики России, скажем, в обозримом будущем?
- Политика политикой, но в данном случае существует не только общегосударственная политика, но конкретная политика компаний, операторов, которые имеют лицензионные участки в различных акваториях. Вы знаете, что с 1999 года, то есть с конца прошлого века, ведется нефтегазодобыча на шельфе Сахалина по проектам «Сахалин-1» и «Сахалин-2». Операторами там являются компании «Exxon Нефтегаз» и «Сахалин Энерджи». Приятно, что сейчас «Газпром» по одному из этих проектов владеет контрольным пакетом акций и активно участвует в освоении и нефтегазодобыче на шельфе Сахалина.
Поэтому капитал выбирает в первую очередь легкие пути с ускоренной отдачей вложений. Нефтегазодобыча на шельфе России началась на шельфе Балтики, здесь очень близко до рынков сбыта. Это компания ЛУКОЙЛ. На шельфе Охотского моря, как я уже сказал, шельф Сахалина. И в 2010 году началась в Каспийском море.
- Все рвутся в Арктику, потому что не достает земных ресурсов? Либо здесь еще есть какие-то особые задачи?
- Циркумполярный регион охватывает побережье пяти стран. Это Россия, Норвегия, Дания, остров Гренландия, потом Канада и Соединенные Штаты. В разной степени и на разном уровне развития везде на шельфе ведутся нефтегазопоисковые, а кое-где добычные работы. Мы недавно закончили исследование, которое дало нам очень интересные и даже неожиданные цифры. Освоение арктического шельфа в плане уже реальной добычи на акваториях началось в 1986 году на северном шельфе Аляски. Это зона, где открыто одно из крупнейших месторождений в мире - Прадхо-Бей. И у него существует несколько спутников, часть которых уходит на шельф. И, кроме того, имеется и ряд других месторождений. Так вот, в этой зоне по состоянию на лето этого года находятся в разработке 9 морских нефтегазовых месторождений. Еще одно месторождение разрабатывается уже в течение 4 лет на шельфе Баренцева моря - это акваториальная зона Норвегии, месторождение называется «Сневит», в переводе на русский «Белоснежка». И еще одно месторождение, которое находится в России - Тазовская губа, это, можно сказать, приток реки Таз, реки Обь. Это пресная вода, очень широкие заливы, которые достигают 40-50 километров, так что даже противоположного берега кое-где не видно. И, в принципе, эта территория - или эта акватория - считается частью Карского моря, хотя и присутствует именно пресная вода за счет притока рек.
Там в 2003 году началась разработка месторождения, которое частично расположено на суше, а частично расположено под водой Тазовской губы. Большая часть ресурсов, порядка 90 процентов, находится под водой. В этом плане об этом месторождении практически можно говорить как о морском.
Название месторождения - Юрхаровское, и разрабатывает его компания «Новатэк», которая активно в последние годы увеличивает свою нефтегазодобычу. Мы сравнили уровни добычи на месторождении Юрхаровское с другими арктическими месторождениями, и оказалось, что в прошлом году на Юрхаровском месторождении, если пересчитать добычу газа и конденсата в нефтяной эквивалент, добыча оказалась больше, чем на всем арктическом шельфе всех других стран.
- С чем это связано?
- В первую очередь это связано с тем, что Россия обладает очень богатыми нефтегазоносными провинциями. В данном случае это северная часть Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции. И в этой части открыта целая серия уникальных месторождений, которые, конечно, встречаются иногда и за рубежом, но Россия очень богата такими уникальными месторождениями.
Юрхаровское месторождение попадает в категорию уникальных. У него запасы достигают порядка 450 миллиардов кубометров и плюс еще конденсата порядка 30 миллионов тонн. То есть это очень крупное месторождение. Месторождения на северном склоне Аляски разрабатываются с искусственных островов или с песчаных кос на мелководье путем бурения наклонных и горизонтальных скважин. Это один из самых, так скажем, экологически наиболее безопасных подходов.
- А мы бурим вертикально, в основном?
- Дело не в том, как ты буришь, а дело в том, какие технологии ты применяешь. Конечно, в Арктике, где существуют большую часть года мощные льды, необходимо строить очень мощные и сильные конструкции, которые способны противостоять этим льдам.
И таким является платформа гравитационного типа «Приразломная», которая в ближайшее время будет установлена. Но самый безопасный путь - это освоение месторождений, которые расположены недалеко от берега, путем бурения горизонтальных скважин с суши. Десятки скважин таких уже пробурены на Сахалине, на месторождении Чайво-море, Одопту-море. И такие же скважины были пробурены и в Тазовской губе. Поэтому компания «Новатэк» применила, можно сказать, инновационные, новаторские технологии. И у них колоссальные притоки газа через эти горизонтальные скважины. И, повторяю, что одновременно наносится минимальный ущерб окружающей среде.
- Насколько таяние льдов может повлиять в целом на здоровье этого региона, поскольку там живут люди, строятся коммуникации, инфраструктура определенная, и все это очень тяжело?
- Любое вмешательство человека в той или иной степени опасно. Зависит, естественно, от масштабов вмешательства. Если это одинокие путешественники на Северный полюс, как раньше путешествовали на санях с собаками, - это минимальный вред. Если это мощные ледоколы, которые постоянно циркулируют в различных направлениях с различными целями, как с научными, так и с туристическими, то, без сомнения, это наносит определенный ущерб, который разрушает лед, ускоряется его таяние. Ускоряя его таяние, мы потихонечку влияем и на природные процессы, ускоряем их в плане изменения климата на планете.
- Все-таки ледокольный проход, ледокольное сопровождение необходимо для обслуживания Севморпути, который дает такую колоссальную экономию - до 34% - сокращает путь между Северной Европой и Китаем.
- Северный путь, без сомнения, короче, чем Южный. Плюс по Северному пути пока что отсутствуют сомалийские пираты, за счет этого приходится платить еще деньги за сопровождение охранных кораблей при проходе Южным путем. Но на Севере приходится платить за сопровождение ледоколами. И это стоит соизмеримых денег, как и на юге. Поэтому здесь еще ряд нерешенных вопросов.
- Китайские коллеги совсем недавно на пресс-конференции заявляли, что активное, полноценное, полномасштабное использование Северного морского пути пока невозможно, поскольку человечество не обладает теми технологиями, которые делали бы этот северный транзит экономически выгодным. Как вы оцениваете сроки?
- С ними можно согласиться, а можно не согласиться. Дело в том, что у нас, у России, еще масса запасов, конкретных нефтегазовых месторождений открыто на суше. И мы можем спокойно обходиться долгие годы еще без подключения месторождений на арктическом шельфе. Некоторые задержки, которые произошли с Приразломным и происходят со Штокмановским месторождением, я, скорее, расцениваю как позитивные, чем как негативные. Нам в этом плане незачем торопиться, а лучше подходить очень аккуратно, избирая лучшие технологии.
- Есть ли у России партнеры в освоении и развитии Арктики? А если нет, то кто просится?
- Все крупнейшие зарубежные компании просятся. Кроме того, многие российские компании также с удовольствием бы работали на российском Арктическом шельфе, в частности компания «ЛУКОЙЛ». Я хочу поздравить эту компанию, которая три дня назад прошла переквалификацию в Норвегии, где она допущена к освоению шельфа в Норвегии - как Южного шельфа Норвегии в Северном море и Норвежском море, так и Северного в Баренцевом море.