На этой неделе мы отметили восемьдесят пятую годовщину со дня рождения Владимира Высоцкого. В короткой жизни поэта и актера мы часто пытаемся найти какие-то мистические знаки. И находим, хотя зачастую они оказываются просто совпадениями. Вот и нынешняя дата дает повод для таких размышлений. Посудите сами. В среду, 25 января, мы отметили не только восемьдесят пятую годовщине со дня рождения Владимира Семеновича, но в этот день исполнилось сорок два с половиной года со дня его смерти. А если принять во внимание то, что прожил он на Земле как раз сорок два с половиной года, то открывается широкое поле для поисков мистических совпадений и для выстраивания мистических версий...
Я не писал о Высоцком ровно двадцать пять лет. 25 января 1998 года я работал на ГТРК «Мурман», и меня попросили написать сюжет о Владимире Высоцком, которому тогда могло исполниться шестьдесят. Написал. Хотя, по большому счету, это был не сюжет, а всего лишь пятнадцать строчек о нем, а до и после них были два стихотворения поэта.
Мне кажется, что у каждого из нас свой путь к Высоцкому. Некоторые его уже прошли и поняли, кем он был для нас, другие еще в пути. Я расскажу о своем. Впервые я услышал его песни, когда мне было лет десять. У нас не было магнитофона, поэтому первые его песни я слушал, приходя в гости к одноклассникам. Понятное дело, что соображали мы тогда мало, просто брали родительские магнитофонные пленки и слушали их. Понимали, что раз родители это слушают, то это круто.
А потом, когда я учился, наверное, в шестом классе, наша учительница русского языка и литературы принесла на урок проигрыватель и поставила на него маленькую пластинку. Её только-только выпустила фирма «Мелодия». На ней было четыре военных песни Владимира Высоцкого. Он пел их не под гитару, а в сопровождении инструментального ансамбля. Вот тогда я впервые услышал песню «Он вчера не вернулся из боя». Песня меня совершенно потрясла. Мне кажется, что еще тогда, впервые её услышав, я сразу же выучил ее наизусть. И помню до сих пор. Каждую строчку.
А потом, в девятом классе, мне купили магнитофон. Естественно, это была «Комета». А еще купили магнитофонную приставку «Нота». И я стал кум королю! Мне не надо было таскаться с магнитофоном к друзьям, чтобы записать понравившуюся мне музыку. Достаточно было попросить бобину, а запись я мог сделать дома. Песни Высоцкого, причем в очень большом количестве, я записал одними из первых. Среди заводских приятелей отца было немало почитателей таланта Владимира Семеновича. Он притащил мне с десяток бобин, и я погрузился в творчество Высоцкого с головой.
В те годы попасть на спектакль с участием Высоцкого в театр на Таганке, было для нас несбыточной мечтой. Такой же несбыточной, как побывать на его концерте. До Мурманска Владимир Семенович так и не добрался. Поэтому мы ждали новых пленок с его записями и выхода новых фильмов с его участием. В некоторых из них он пел свои песни.
А потом он умер. В тот год я закончил институт, и мы с женой и годовалой дочерью отдыхали в Гагре. В разгаре была московская Олимпиада, и о смерти Высоцкого сообщила только «Вечерняя Москва». Никаких интернетов, никаких социальных сетей. Не знаю как, но мы узнали о его смерти в тот же день. Не помню как, кто сказал, но факт остается фактом - о смерти Владимира Высоцкого вся огромная страна узнала в тот же день! Может быть, от того, что плохие новости распространяются очень быстро?
Он не увидел ни одного своего стихотворения напечатанным, а так этого хотел! Еще хотел, чтобы помнили. Эти его слова из одного интервью Леонид Филатов взял в качестве названия своей программы. «Чтобы помнили» - это об актерах, которых мы успели почти позабыть. Но не Высоцкого. По моему, в год смерти увидел свет первый сборник его стихов «Нерв». Его составил Роберт Рождественский. Сборник был маленький, «карманного» формата, в мягких корках. Конечно, он содержал лишь малую толику того, что нам оставил поэт, но и его нельзя было купить ни за какие деньги.
Посмертное признание пришло к нему. Очень медленно. С громадным опозданием. Но пришло. Книги, пластинки, документальные фильмы и даже Государственная Премия (посмертно). Очень многие поспешили записаться к нему в друзья. Такие очень щедро делились своими воспоминаниями. Типа, «Я и Высоцкий». Опровергнуть-то он ничего уже не мог. Но были и другие его коллеги. Летом 1982 года на гастроли в Мурманск приехал московский театр имени Ермоловой. В труппе театра тогда служил Владимир Конкин. Прошло всего два года со дня смерти Высоцкого, а Конкин снялся с Высоцким в фильме «Место встречи изменить нельзя». Вот и полезли нашли журналисты к Владимиру Алексеевичу за воспоминаниями о Владимире Семеновиче. А Конкин возьми да и расскажи, что друзьями они не были, не были даже приятелями. Просто снимались в одном фильме и трудно притирались друг к другу. И все! И журналисты сразу же потеряли интерес к Конкину.
У меня в домашней библиотеке есть двухтомник Высоцкого. Ведь к концу жизни он стал действительно большим поэтом! Оценили. Говорили, сколько бы он мог еще написать, если бы жизнь не оказалась такой короткой. Говорили и о том, что его жизнь сгубили алкоголь и наркотики... А мне как-то раз подумалось, что если бы не то состояние, до которого он себя довел, может и не написал бы он никогда свои «Купола»: «В синем небе колокольнями проколотом, медный колокол, медный колокол. То ли возрадовался, то ли осерчал... Купола в России кроют чистым золотом - чтобы чаще Господь замечал». Кто знает, кто знает...
Глупо, наверное, говорить о том, какое стихотворение, или какая песня Высоцкого моя любимая... Но я все же рискну. Моя любимая песня Высоцкого называется «Белое безмолвие». Говорят, он написал эту песню специально для фильма «Земля Санникова», в котором должен был сниматься вместе с Мариной Влади и сыграть одну из главных ролей. Не случилось. А песня осталась. И это строки: «Север, воля, надежда. Страна без границ. Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья. Воронье нам не выклюет глаз из глазниц, потому что не водится здесь воронья». И еще вот это: «Наши горла отпустит молчание, наша слабость растает как тень. И наградой за ночи отчаянья станет вечный полярный день».
Я верою, что каждый из нас рано или поздно придет к своему Высоцкому. Он феномен. Он явление. Ну, честное слово, он был неплохим актером. Может быть, даже хорошим. Но не более. Большим поэтом он стал только в самом конце жизни. Композитором был никаким. Пил по-черному, курил по три пачки «Винстона» в день, принимал наркотики, крутил романы. Он не был даже заслуженным артистом России.
Говорят, чтобы стать каким-нибудь заслуженным, народным и почетным, кто-то должен обратиться куда-то с ходатайством, к которому должна быть приложена биография... Я уверен, что в случае с Высоцким русский народ просто напрямую обратился к Богу. Обратился устно. И не попросил, а поставил Всевышнего перед фактом: народный - от слова «народ». Владимир Высоцкий - народный артист русского народа. И Бог согласился.
