Мурманский траловый флот в нынешнем году празднует свой 90-летний юбилей. Случится это весной, до которой еще далеко. Поэтому сегодня начнем с исполнительным директором ОАО «Мурманский траловый флот» Николаем Карлиным разговор на рабочую тему.
- Николай Васильевич, результатами, с которыми флот закончил промысловый год, довольны?
- Не все, конечно, получилось, как хотели, но в целом промысловый год группа компаний Мурманского тралового флота закончили нормально. Реализовали все квоты полностью, за исключением мойвы, ее долю - на 71 процент. Объяснение тому есть - мойвенная квота у тралфлота была большая, а путина длится всего 2 месяца. Столкнулись с проблемой ее реализации. Не пользуется эта рыба особым спросом. Только в начале января продали последние тонны мойвы. Все 100 процентов вылова реализовали в России. Даже ту, что заготавливали на экспорт, для Японии - икряную, в итоге продали в своей стране.
- С какими проблемами еще, кроме реализации мойвы, столкнулся тралфлот?
- Самая главная - та, что была и в прошлые годы, это дефицит сырьевых ресурсов. У нас флот несколько специфический, я имею ввиду наличие 11 крупнотоннажных судов типа Моонзунд, которые очень сложно загрузить работой при недостатке квот. К сожалению, на целый год квотой они не обеспечены, как на севере, так и на юге. Часть этих судов раньше вела промысел в зоне Марокко, сегодня оттуда пришлось уйти, потому что 15 октября закончилось межправительственное соглашение между Россией и Марокко. Будет ли оно продлено - неизвестно. Есть определенные требования марокканской стороны, на которые сторона российская пойти не может - как федеральные органы, так и пользователи квот. В 2010 году марокканцы запросили большую плату за биоресурсы, финансовые гарантии и компенсации российского государства за право лова. То есть, плательщиком за квоту, которую выделяет марокканская сторона должно быть наше государство. Оно, по требованию марокканской стороны, обязано расплатиться за выделенные ресурсы авансом, по фиксированным ценам, а потом уже пользователи расплачиваются со своим государством. Это новое требование. Раньше мы работали напрямую и по факту вылова платили марокканской стороне.
- Почему сегодня марокканцы выдвинули российским рыбакам более жесткие требования?
- Несколько лет назад ряд компаний своевременно не оплатили за право лова, а потом и вовсе распались. И долг вроде небольшой - порядка 100 тысяч долларов, но, тем не менее, прецедент есть. Теперь нам придется вести промысел в зоне Мавритании, а там запасы более скудные.
- На севере, Вы говорите, для Моонзундов мало квоты?
- Да, и в прошлом году, и в этом ресурсов для них не хватает. Начиная с 2009 года, резко снизились квоты на путассу. В прошлом году России дали 60 тысяч тонн, а годом раньше было 117 тысяч тонн, еще раньше - 137 тысяч. А на 2010 год дали всего 47,6 тысяч тонн путассу. У нас с октября Моонзунды простаивают.
- В этой связи вопрос: незавершенные российско-фарерские переговоры, фактически наложившие временный запрет на промысел путассу в Фарерской рыболовной зоне, больно ударили по тралфлоту?
- В понедельник мне позвонили из Федерального агентства по рыболовству и сказали, что до решения российско-фарерской встречи, которая состоится в конце января, по обоюдному решению сторон, разрешено 50 процентов квот объема прошлого года начинать осваивать в этом году. В принципе, желающие могут пойти работать в Фарерскую зону. Мы же вышли из положения тем, что направили Моонзунды ловить сельдь. С учетом того, что квоты путассу мало, и мы ее в любой момент сможем выбрать. Кстати, кроме путассу в Фарерской зоне, не определена пока и квота скумбрии. В рамках НЕАФК прибрежные государства еще не приняли консолидированного решения.
- В конце года был дораспределен между промысловыми флотами остаток тресковой научной квоты.
- Да, тралфлоту тоже немного досталось. 23 декабря был подписан приказ, хорошо, что у нас были готовы пароходы - они смогли сразу же отправиться на промысел. Предприятия тралфлота получили около полутора тысяч тонн трески и 600 тонн пикши.
- Естественно, эти ресурсы осваивали не Моонзунды. А сколько вообще судов у Мурманского тралфлота?
- 22 промысловых судна по всем предприятиям консорциума, в том числе 11 крупнотоннажных, и 3 транспортных.
- Ресурсов не хватает, значит, суда продаете? А, может, наоборот, покупаете, чтобы обновить флот?
- За последние 2 года суда не продавали. Да, нам нам хватает траулеров для освоения ресурсов. Но с учетом того, что флот стареет, такие суда, как СТМ, нуждаются в замене. Мы прорабатываем вопрос: какие суда нужны, чтобы полноценно их заменить.
- Временная проблема с экспортом рыбы, о которой всем известно, насколько серьезна для вашего предприятия?
- Вопрос с рыбой на экспорт действительно серьезный. Рыбаки Северного бассейна уже неоднократно выражали свою озабоченность в связи с задержкой выхода приказа о выполнении требований Регламента ЕС по сертификации улова. Евросоюз выдвинул их еще в 2008 году. Но у нас ведь пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Когда мы поняли, что ничего не делется, начали бить во все колокола. Федеральное агентство по рыболовству активно начало работать над этим вопросом только в 4 квартале 2009 года. 11 января 2010-го состоялась встреча Андрея Крайнего с Виктором Зубковым, председателем российского правительства. Я очень уважаю Виктора Алексеевича и уверен, что он решит проблему.
- Как Мурманский тралфлот начал 2010 год?
- 23 декабря прошлого года, как я уже говорил, мы вышли на освоение перераспределенной научной квоты. Плавно перешли в новый год, стали осваивать тресковую квоту. Крупнотоннажный флот работает в Африке, где промысловая обстановка сейчас не очень благоприятная. Те суда, что должны были ловить путассу, ушли на сельдь к Лофотенским островам. Готовимся к мойвенной путине. Одно судно пойдет на мойву 25 января. Другое 23 января выйдет из Фарерской зоны, где пока стоит в ремонте, и тоже пойдет на мойву. Третье судно наберет груз сельди и тоже отправится на путину. Делаем все в соответствии с теми задачами, которые сами перед собой поставили.
- Кризис ощущаете? Андрей Анатольевич Крайний говорит, что на фоне других отраслей промышленности рыбная отрасль чувствует себя замечательным образом.
- Я не согласен с Андреем Анатольевичем и говорил ему об этом. Рыбная отрасль - часть промышленности, и если всю страну кризис затронул, то и нас он никак не мог обойти. Рыбаки одни из первых его почувствовали, когда в августе 2008 года вся экспортная продукция залегла на холодильниках Норвегии и Голландии. Реализации ее не было 6 месяцев, а когда пошла, то цены на треску снизились по отношению к докризисным на 100 процентов, а на пикшу - на 67 процентов. И мы много от этого потеряли. Может, конечно, есть отрасли промышленности, которые гораздо сильнее пострадали от этого кризиса. Но что кризис рыбную отрасль не затронул совсем - с этим я никогда не соглашусь.
- Как дела с кадрами? Раньше трафлот жаловался, что их не хватает.
- Плавсостава критически не хватает. Принимаем на работу людей, как рядового состава, так и комсостава. Нам не хватает механиков, рефмехаников, электромехаников, судоводительского корпуса.
- Их же в достатке выпускают Мурманский технический университет и Мурманский морской рыбопромышленный колледж.
- Выпускают для газовиков и пароходства. Мы поднимали перед Росрыболовством вопрос: почему агентство финансирует обучение тех, кто уходит работать в другую отрасль. Эта тема широко освещалась и на совещании по кадровому вопросу, которое проводил Виктор Зубков в Калининграде, и на коллегии Федерального агентства по рыболовству. Но закона, закрепляющего молодых специалистов за конкретным производством, нет. Выпускник вправе по окончании учебного заведения отправиться работать туда, куда хочет.
- Плавсостава не хватает, а управленцев?
- Что касается работы аппарата управления, то сейчас идет оптимизация его численности. Аппарат был раздут, сейчас осуществляется его плановая оптимизация. То есть, во-первых, мы уменьшаем его численность, а во-вторых, делаем из людей универсальных специалистов. Чтобы, к примеру, сотрудник, работающий в отделе кадров, мог в любой момент подменить своего коллегу на другом участке работы.
- Раньше рыбаки работали в тесном контакте с региональным комитетом рыбной промышленности. Сегодня нельзя сказать, чтобы вы часто встречались. Чем это вызвано?
- У комитета рыбной промышленности свои задачи и функции. А у нас появился территориальный орган Росрыболовства - Баренцево-Беломорское территориальное управление. Есть и созданный нами самими Координационный Совет «Севрыба» под руководством Вячеслава Константиновича Зиланова. То, что можно решить самим, решаем сами. А если требуется помощь федеральных или местных властей, то обращаемся к ним. И никогда не получаем отказ. Да, раньше площадкой для встреч был комитет рыбной промышленности. Сейчас этого немножко нет, но ничего страшного. У нас есть 2 площадки для общения и обсуждения проблем - в ББТУ и моем кабинете, где собирается КС «Севрыба».
- А ваш пресервно-консервный цех «Кильдин» работает? Не закрыли?
- Конечно, и практически беспрерывно. Остановка бывает только летом, примерно на месяц, в течение которого проводится профлактический ремонт, а работники уходят в отпуска. Выпускаем консервы «Печень трески», «Печень трески по-мурмански», «Икру трески», «Икру трески с добавками», ну и по заказам работаем.
- И все-таки, не могу избежать темы юбилея. Как планируете отмечать?
- Программа в процессе формирования. Основной праздник намечен на 8 апреля. Будет вечер в ДК Кирова, а 7 апреля у здания Мурманского тралфлота состоится митинг, посвященный памяти моряков, которые сделали его историю. На площади Пять Углов будет праздник, покажем фильм об истории тралфлота на большом экране. Вечером будет фейерверк. Примерно так.
- Спасибо за беседу.