Такова точка зрения Вячеслава Константиновича Зиланова, председателя Координационного Совета «Севрыба». С ним - наш сегодняшний разговор о проблемах и возможностях развития рыбной отрасли в России и конкретно в Мурманской области.
- Вячеслав Константинович, дайте, пожалуйста, оценку работы рыбной промышленности страны и нашего региона в прошлом году.
- Если оценивать работу в целом, то можно сказать, что 2009 год был удачным как по вылову рыбы, так и по выпуску пищевой продукции. Согласно оперативным данным, вылов по России составил 3,7-3,8 миллиона тонн водных биоресурсов, что на 500-600 тысяч тонн больше, чем в 2008-ом. По Северному бассейну вылов по оперативным данным составил 817,9 тысячи тонн, что на 95 тысяч тонн превышает показатели позапрошлого года.
- Почему по оперативным данным? Январь же уже заканчивается.
- Окончательные данные со всеми уточнениями появятся не раньше конца мая. Оперативные данные делаются по сводкам с промысла, окончательные - по бухгалтерским отчетам предприятий и объединений, а их у нас в стране - около 8 тысяч. Работа предстоит объёмная и трудоёмкая.
С одной стороны показатели вылова должны бы радовать, а с другой - они вызывают беспокойство. Если проанализировать эти цифры, то прирост вылова произошёл только по 3 объектам промысла. Во-первых, по дальневосточному лососю. Необычайно урожайный для него получился год - вылов высокий, доходящий до 550 тысяч тонн. Этот показатель меня, специалиста-рыбника, настораживает и вызывает вопрос: а нет ли двойного счета? Подсчет ведь ведут и те, кто выловил, и те, кто рыбу принял. Во-вторых, увеличение показателей произошло за счет открывшегося промысла баренцевоморской мойвы. И, в-третьих, рост вылова дало то обстоятельство, что некоторые объекты промысла стали неквотируемыми. Например, камбала ловится по заявительному принципу. Ее вылов увеличили те, кто хотел её промышлять. Неквотируемой стала и зубатка, которая добывается в прилове, - пятнистая, синяя, полосатая. То есть, что я хочу сказать - увеличение показателей произошло не за счет повышения эффективности промысла, а по причине использования сырьевых ресурсов по трём направлениям. Но нужно не только вовлекать в рабочий процесс новые объекты промысла в российской экономической зоне и открытой части моря, но и совершенствовать эффективность промысла через обновление флота.
Если взглянуть на финансовую сторону деятельности рыбной промышленности в 2009 году, то у добывающих предприятий имеется определенный плюс в рентабельности, их денежное состояние - устойчивое. А вот рыбопереработка имеет огромную кредиторскую задолженность, ее финансовое положение в России и Мурманской области вызывает тревогу. Если по добывающему флоту рентабельность составила 8-10 процентов, то рыбопереработка вышла в ноль и минус. Рыбоперерабатывающие предприятия, обновляя свои производственные мощности, взяли значительные кредиты, а с учетом стоимости рыбного сырья пока расчета за эти кредиты не происходит.
Что касается реализации рыбопродукции, то, как и в прошлые годы, в начале 2009-го произошло затоваривание складов. Но главный фактор низкой рентабельности - конечно ценовой. Все-таки оптовая цена на готовую рыбопродукцию была ниже, в сравнении с 2008 годом, в том числе и по причине низкой стоимости сырца. Она упала в среднем на 30-35 процентов, а по ряду объектов - на все 50. В магазине, однако, мы не видим столь резкого снижения цены на основной набор рыбных товаров - она осталась на уровне 2008 года. И это тоже настораживает.
Рост вылова, как я уже сказал, должен идти за счет повышения эффективности работы флота на промысле, качественной работы отраслевой науки и использования возможностей промразведки. А мы уже 15 лет живём без оперативной промысловой разведки, которая в былые времена наводила суда на районы и объекты промысла, чтобы рыбаки не теряли промысловое время. Нет у нас и перспективной промразведки, призванной наращивать промысловую базу, давать на 2-3 года вперед информацию о новых районах и объектах. Эти 2 функции разведки - государственные, федеральные, но о них все забыли в угаре перестройки. Показательный свежий пример: в прошлом году рыбаки из-за отсутствия надлежащего обеспечения научными прогнозами, данными оперативной и перспективной промразведки выходили на промысел мойвы либо позже, либо 10-15 суток тратили на поиск косяков. И эта проблема проявляется во всех рыбохозяйственных бассейнах страны.
- А какая была оптимальная рентабельность в советские времена?
- Тогда была другая система хозяйствования, государство дотировало ряд объектов промысла, а межотраслевая норма составляла 15 процентов. Это плановая рентабельность, но на отдельных объектах показатели могли быть выше. Например, при работе на палтусе она достигала 40-50 процентов - за счет более высокой его стоимости при продаже.
- Как сейчас можно вытянуть переработку? Или предприятия должны сами пойти в рост? Тогда за счет чего?
- В нашей стране приняли курс на создание рыночной экономики, и основной фронт работ остается за предпринимателем, который должен снижать издержки производства. Это главный рычаг, дающий возможность получать дополнительную прибыль. Одновременно законодательная и налоговая базы должны быть благоприятны для бизнесмена, тогда он проявит заинтересованность в снижении издержек. Но этого, к сожалению, в России нет. Налоговая база давит и на переработчиков, и на добытчиков. Приведу только один пример: плата за водные биоресурсы. Рыбаки как платили за них раньше, так платят за них и сейчас. Пусть меньше, но какая разница - 1 рубль или 50 копеек, а вот зарубежом за ВБР никто не платит. Введение этой платы привело к тому, что добытчик включает ее в себестоимость сырья и продает его переработчику с соответствующей накруткой. Государство должно снять плату за биоресурсы, потому что это фискальная мера, не имеющая большого значения для бюджета страны. Если раньше 8-10 миллиардов рублей собирали через рыбные аукционы, то сейчас государство за счёт платы за ресурсы (по моим подсчетам, ведь расценки и вылов известны) в целом по России собирает не более 3,5 миллиарда рублей. Зачем эти деньги класть на стоимость продукции, если это ничего существенного не дает?
- В рыбацкой среде сложилась нервозная обстановка по поводу задержки в определении Росрыболовством органа, который бы выдавал сертификаты для отправки рыбы на экспорт. Мойва - на подходе, а холодильники забиваются треской, которую нет сейчас возможности отправить на реализацию в страны ЕС. Почему возникла такая ситуация, ведь о своих требованиях Евросоюз сообщил еще в 2008 году?
- Из-за нерасторопности руководства Росрыболовства, его недопонимания тех тенденций, которые проявляются в мировом рыболовстве. В мире, и в ЕС в частности, делается все, чтобы незаконно выловленная рыба не имела возможности для сбыта. Росрыболовство тоже участвовало в разных заседаниях по вопросам рыболовства на международном уровне, где принимались такие решения. Это и контроль в рыбных портах, и проверки на промысле. Причем российские федеральные и местные органы власти, рыбопромышленники эти требования выполняют. В 2008 году было принято решение на уровне Евросоюза - ввести международный сертификат законности улова. Промысловики в 2009 году руководству Росрыболовства все уши прожужжали, напоминая о том, что с 1 января 2010 года наступит момент, когда требования ЕС придётся выполнять. Нам отвечали, что документ разрабатывают, думают, что, наверное, это не просто экономическая мера против браконьерства, а какая-то геополитическая мера. На декабрьском заседании у вице-премьера российского правительства Виктора Зубкова рыбопромышленники Северного бассейна просили его обратить внимание на эту проблему. По результатам совещания была сделана протокольная запись и дано поручение Росрыболовству: с участием заинтересованных федеральных органов исполнительной власти ускорить подготовку и внесение в установленном порядке в правительство РФ предложение по сертификации отечественной рыбопродукции, экспортируемой в страны ЕС, и проект нормативных актов по определению федерального органа, которому уполномочена вся эта работа. Срок исполнения данного поручения был дан 22 декабря. Получив такой документ, мы были уверены, что если не 22-го, то хотя бы 23-24 декабря все будет исполнено, и рыбаки получат орган, который будет выдавать сертификаты. И мы не видим другого органа, кроме Баренцево-Беломорского территориального управления Росрыболовства, потому что вся информация о вылове ежедневно обобщается в центре мониторинга и поступает в ББТУ.
- То есть, сертификат доказывает даже не качество, а просто законность вылова? Во что тогда всё упёрлось?
- В решение федеральных органов. Росрыболовство и промысловики считают, что определением уполномоченного органа, выдающего сертификаты, должно заниматься федеральное агентство. А в Минфине и Минэкономразвития говорят: нет, должен быть какой-то другой орган. Может быть, Россельхознадзор. Но Россельхознадзор не имеет ни данных, ни каких-то других материалов для выдачи сертификатов. В то же время в Положении о Росрыболовстве не прописан пункт об определении уполномоченного органа по выдаче сертификатов. В соответствии с регламентом разрешить проблему может постановление или распоряжение российского правительства. О чем Зубков и говорит: внесите предложение в правительство. Но сегодня это предложение не согласовано и не внесено Росрыболовством. Это говорит о том, что там процветает непрофессионализм и дилетантство. Руководители - председатель федерального агентства и его заместитель - должны управлять процессом. А управлять, это значит - предвидеть, и они должны были предвидеть сегодняшнюю ситуацию. Почему мы на местах это всё видим, а руководство Росрыболовства - нет?
- Рыбаки говорят, что вынуждены складировать экспортную рыбу в холодильники, и это является для них огромной проблемой, они несут большие потери. Но когда начался кризис, экспортная рыба там тоже лежала, потому что спрос на неё в Евросоюзе упал, и хорошую цену не давали. Так ли велика проблема, как ее нам преподносят?
- Очень велика. Вы сравниваете несравнимые вещи. Рыбу сейчас в ЕС берут, хоть кризис и продолжается. Оборот продукции и цена на неё, конечно, уменьшились, но есть и другие моменты. У рыбопромышленников имеются бизнес-планы, в соответствии с которыми заключаются контракты на поставки рыбы на экспорт. Мурманские рыбаки 60-65 процентов рыбопродукции поставляют на внутренний рынок, но остальные 35-40 процентов обеспечивают им оборотные средства, которые постоянно вколачиваются в производство. Если невозможно поставить рыбный товар на рынок ЕС, то приходится выдерживать его на холодильнике. За что тоже приходится платить, а это дополнительные, незапланированные траты, а тут еще - мойва на подходе. Это всё приведет к банкротству целого ряда фирм и предприятий, потому что деловые партнеры из ЕС будут вводить санкции за нарушение условий контрактов. Люди, сидящие в высоких кабинетах, не представляют всей этой картины. Ходят слухи, что кто-то в российском правительстве делает это сознательно, чтобы 100 процентов рыбы поступало на внутренний рынок. Но если даже это допустить, и вся рыба пойдет в Россию, произойдёт коллапс. Некому ее здесь купить за цену, которую за нее предлагают на внешнем рынке. Ведь рыбу за рубеж мы поставляем по 2-м причинам: хорошая цена, и деньги за нее перечисляются сразу же после сдачи.
- Исходя из сказанного Вами, не завалим ли мы путину?
- Можем завалить. В резерве еще неделя. Если правительство и Федеральное агентство не разошьют проблему, мы столкнемся с тяжелыми последствиями. Банкротство ряда добывающих предприятий повлечет за собой резкое снижение вылова и даже остановку промысла. Если нет места для хранения на холодильнике, рыбаки будут вынуждены хранить её на судне, трюма будут забиты, траулеры встанут на прикол. Вот результат одного неверно принятого управленческого решения.
- Каковы Ваши прогнозы в области рыболовства на 2010 год?
- Я не разделяю точки зрения Федерального агентства о дальнейшем приросте вылова. Рыбаки используют традиционную промысловую базу, прироста запасов нет. Необходимо введение новых районов и новых объектов, а резерв на сегодня один - прирост численности уже имеющихся объектов. Да, по Северному бассейну отмечается прирост численности трески и пикши, но он не настолько велик, как хотелось бы, а запасы путассу сельди, мойвы снижаются.
- Всё равно квота мойвы не реализуется в полном объеме. Какая разница - снизили нам этот лимит или нет?
- Есть разница. Одно дело, когда квота была 160 тысяч тонн, а рыбаки выловили 70 тысяч, значит, есть резерв, на который можно рассчитывать. А сейчас, когда квота и вылов сравнялись, резерва нет. В целом по стране будет снижение вылова на 200-300 тысяч тонн, а по Северному бассейну - на 20-25 тысяч тонн. Вывод один: надо сделать все, чтобы увеличить экономическую эффективность работы отрасли. За счет эффективного использования сырья, производства более качественной рыбопродукции, пользующейся стабильным спросом и имеющей повышенную стоимость. У нас есть такой сегмент внутреннего рынка, который берет рыбу по высокой цене, надо способствовать тому, чтобы эти люди кушали больше рыбы. А на рыбопродукцию массового потребления - спрос низкий.
- Губернатор Дмитрий Дмитриенко вхож во многие федеральные структуры, к тому же ранее он работал в системе Росрыболовства. С Вашей точки зрения, что ему удалось сделать для рыбной отрасли за время нахождения на посту главы региона, а над чем еще предстоит поработать?
- Дмитрий Владимирович проработал в Росрыболовстве меньше года, и причислять его к рыбникам, наверное, не стоит. Да, губернатор имеет огромный потенциал, возможности вхождения его в федеральные органы власти - велики. Поэтому, я считаю, он должен более жестко и оперативно реагировать на факты, тормозящие работу рыбной промышленности Мурманской области. Всей губернаторской мощью надавить на имеющиеся рычаги влияния. Кстати, недавно у рыбной отрасли появился и еще один больной вопрос: введение налога на добавленную стоимость при сдаче судов в аренду, который расцветает сегодня пышным цветом. Налоговая инспекция предлагает рыбопромышленникам рассчитаться за последние 3 года.
- А почему раньше рыбопромышленники этот налог не платили?
- Минфин разъяснял, что налог не платится, а по недавнему решению Президиума Арбитражного суда, оказывается, надо было платить. Была тяжба между налоговой службой и рыбопромышленниками Дальнего Востока, которая завершилась таким решением. На Северном бассейне суд всегда решал вопрос в пользу рыбопромышленников. Мы поднимали эту проблему на совещании у Виктора Зубкова. Я считаю, что для ее решения мог бы использоваться и губернаторский потенциал, потому что оперативность в работе федеральных органов отсутствует напрочь.
- Как Вы относитесь к решению российского правительства об обязательном уничтожении рыбы, добытой в результате научных исследований?
- Я неоднократно высказывался по этому вопросу, и моя точка зрения со временем не изменилась. Не потому, что я такой упрямый, а потому, что законодательное решение абсурдно. Под созданную правительством законодательную базу был подготовлен подзаконный акт, который вышел за подписью премьер-министра Владимира Путина, - о порядке уничтожения рыбы, добытой при научных исследованиях. Это второе решение, которое лежит вне логики. Посмотрите, что получается: есть законно установленная квота, рыбаки её законно выловили, и как только они её оймали, рыба вдруг становится незаконной, потому что по закону уничтожается только браконьерская рыба. И на это ещё выделяются миллионы рублей из федерального бюджета. Почему возникло такое решение? Считается, что научный промысел на определенном этапе породил коррупционную систему. Но если он её породил, то и боритесь с коррупцией, а не с предметом, который её составляет. Это все равно, что коррупционер получает деньги за свои дела, и законодатель предлагает уничтожить деньги, а коррупционера оставить в покое. Этот абсурд ещё вытекает и из того, что все международные документы, начиная от ООН и заканчивая ФАО (международня организация по продовольствию и сельскому хозяйству - Авт.), принятые 160-ю государствами, включая Россию, говорят о том, что больше рыбы нужно направлять на пищевые цели. Наконец, целый ряд государств, в том числе и Норвегия, в чьей зоне наши рыбки ловят, приняли законодательно, что всё, что поднято на борт, должно использоваться. Россия тоже принимала участие в составлении и подписании этих документов. Наш флот, заходя в НЭЗ, исполняет закон, следовательно, и научные суда, работая там, должны его исполнять. А вот придя в РЭЗ, наука должна с какого-то перепуга уничтожать рыбу, и выловленную в международных водах - тоже. Абсурд. Как-то мне сказал один большой начальник, что наука с её квотами - пример коррупционной системы. Так докажите! Был случай - не доказали. В другом случае человека на 1 год посадили, а потом выяснилось, что он не виноват. Я предлагал: создайте компанию, пусть она получит научную квоту, выявит коррупционную систему, и потом всех коррупционеров берет за жабры. Но - нет, не хотят.
- Эту ситуацию уже не исправить?
- Её нужно исправлять немедленно. Когда закон принимали, при его обсуждении были голоса против, но их игнорировала партия «Единая Россия». Допустили ошибку, так исправляйте. Группа депутатов Госдумы вместе с депутатом от Мурманской области Игорем Чернышенко внесла поправку в этот закон. Но её сейчас рассматривают по регламенту: месяц - на рассылку, ещё месяц - на обсуждение, потом скажут, что не подошла очередь. А когда принимали поправку об уничтожении рыбы, это было сделано за считанные часы, все регламенты были нарушены. При этом пальцем показывали наверх - там, мол, решили. Правительство дает заключение, а визирует его Росрыболовство. В правительстве есть его представитель в ранге статс-секретаря - Сергей Подолян, и Андрей Крайний тоже должен это заключение завизировать. Когда мне говорят, что этого не было, я не верю. Документ в Госдуме не мог быть принят без рекомендации правительства. Надо уметь отстаивать свои позиции, нельзя науку ставить в такое положение, когда она не может осуществлять свою научную деятельность. Я жил и в сталинские времена, и в хрущевские, брежневские и андроповские. Если бы такое было сделано тогда, то под увольнение бы попало немедленно всё руководство. Это вредительство против развития научного направления в рыбной промышленности.
- Какая главная стратегическая задача должна быть решена в 2010 году?
- Необходимо навести полный порядок в научном обеспечении, и принять решение по экономико-финансовому обсечению и обновлению флота. Прожектов у нас много, но дело пока находится в мертвой точке.
- Спасибо за беседу.