В мировом сообществе идут жаркие споры относительно статуса и принципов разграничения Северного Ледовитого океана. Сторонники интернационализации Арктики противостоят пятёрке приарктических государств, претендующих на раздел акватории океана, дна и его недр на зоны национальной юрисдикции только приполярных стран. Уж больно лакомый кусочек эта Арктика. По некоторым оценкам, треть мировых запасов углеводородных ископаемых, что приобретает решающее значение при грядущем истощении энергетических месторождений в других районах земного шара. Большие экономические выгоды при возможности укороченных маршрутов международного сообщения в случае уменьшения ледяного покрова. Запасы биологических ресурсов и множество других интересов. С другой стороны - экологическая уязвимость этих, покрытых льдом районов, когда авария какого-нибудь танкера может привести к природной катастрофе с куда более серьёзными последствиями, чем в Мексиканском заливе.
Поспешный прорыв
При отсутствии ясности в правовых проблемах многие государства (а все остальные приполярные, в частности) стараются не принимать поспешных решений, не брать на себя обязательства, не заключать какие-либо договора, а «резервируют» свою позицию на будущее. В наше время Россия, одна из первых приполярных стран, заключила соглашение с Норвегией - «Договор о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане» от 15 сентября 2010 г. (далее - Договор 2010 г.). Он стал вторым по своей одиозности после датско-норвежского соглашения 2006 г.1 о разграничении континентального шельфа, а также рыбоохранной зоны Шпицбергена и исключительной экономической зоны Гренландии; и потенциально опасным для российских национальных интересов международным договором.
Стремление Норвегии заключить этот договор понятно: Норвегии очень нужно «международное», юридически оформленное признание «правомерности» ее действий, идущих вразрез с положениями Договора о Шпицбергене 1920 года2. Но зачем России такой поспешный «прорыв», еще более запутавший ситуацию в Баренцевом море, неоднозначно принятый российским обществом, вызвавший крайне отрицательную реакцию со стороны ведущих российских экспертов, специализирующихся в области международно-правовой арктической проблематики, и породивший ощущение несправедливости? Ведь помимо сиюминутных выгод для олигархов российского энергетического «бизнеса» имеются долгосрочные национальные интересы.
Бывший руководитель российской делегации на переговорах с Норвегией в своей статье3 утверждает, что разграничивались не российская и не норвежская части Баренцева моря, то есть «ничья». Как будто у России нет исторических правооснований, многовековых исследований и практического освоения этого района. Нет особых обстоятельств, учитываемых в международной практике при делимитации морских пространств. Неизвестно куда исчезли реально осуществляемые Россией права и юрисдикция, а также более чем полувековое молчаливое признание концепции полярных секторов международным сообществом.
Западная граница полярных владений России законодательно была провозглашена в начале прошлого века4. Причем определена она была строго по меридиану 32о04'35", и никаких последующих решений по ее «искривлению» не принималось. В 1935 году СССР стал государством - участником Договора о Шпицбергене 1920 года, и в границу полярных владений «врезался» прямоугольный участок «квадрата» Шпицбергена. Граница полярных владений стала «огибать» зону действия Договора 1920 года и более полувека была основой твердой позиции СССР/России для разграничения с Норвегией.
В ходе длительных переговоров Россия и Норвегия решили пойти на «компромисс» и разграничить «спорный район» (рис. 1), границы которого должны были определяться позициями сторон. При этом в качестве западной границы этого района была взята показываемая на российских картах западная граница полярных владений «теоретически» России, но на самом деле на большей своей протяженности в районе Баренцева моря представляющая собой границу, по сути дела, «полярных владений» Норвегии (восточная граница зоны действия Договора о Шпицбергене). С другой стороны, восточная граница «спорного района» была представлена срединной линией, рассчитанной норвежцами с учетом всех мелких и выступающих далеко в море островов (в частности, в районе архипелага Шпицберген) и отличающейся от срединной линии, рассчитанной в соответствии с практикой Международного суда ООН5.
В результате этот «спорный район» был разделен пополам, притом что обе стороны признали «значительное» превышение протяженности российского побережья над норвежским, омываемыми Баренцевым морем6. По результатам разграничения каждой стороне «отошла» площадь в 87 421 кв. км, и вроде бы «справедливость» была соблюдена. Однако при некотором размышлении над ситуацией с линией разграничения по Договору 2010 г. можно прийти к несколько иным выводам.
Отказ от учета Договора о Шпицбергене 1920 г. в ходе переговоров по достижению «компромисса» давал России полное право настаивать на западной границе «спорного района» как на прямой линии границы ее полярных владений, установленной Постановлением Президиума ЦИК СССР 1926 года (далее - Постановление 1926 г.). Если бы наша делегация на переговорах взяла ее за основу, то Россия претендовала бы еще на 55 249 кв. км «врезавшейся» в наш полярный сектор части «шпицбергенского квадрата». С другой стороны, восточная граница «спорного района» (срединная линия) должна была быть приведена в соответствие с практикой Международного суда ООН, что «уменьшало» бы необоснованные претензии Норвегии. С учетом данных обстоятельств Россия «уступила» площадь в 142 670 кв. км (87 421 кв. км западной половины «спорного района» плюс 55 249 кв. км «врезавшегося» квадрата Шпицбергена) относительно границы полярных владений, установленной в 1926 г. А Норвегия «уступила» всего лишь 60 326 кв. км относительно срединной линии (рис. 2).
Такой «компромисс» создает ощущение несправедливости и явного пересмотра в пользу Норвегии части акватории Баренцева моря в границах полярных владений России7. Профессор А.Ю. Плотников в своем резюме8 на книгу В.К. Зиланова «Баренцевоморская ошибка президента» пишет, что «в этом и заключается главный негативный политический и экономический смысл и результат Договора 2010 г., само заключение которого, в свою очередь, лишний раз подтверждает факт признания Норвегией западной границы нашего полярного сектора».
Договор 2010 г. вместо стабилизации обстановки в Баренцевом море породил множество проблем и вопросов, в том числе относительно его практического применения, даже в такой области, как отображение на морских картах, что предписано соответствующими решениями.9 Что, например, делать с границей полярных владений России, до сих пор отображавшейся практически на всех государственных картах? Ведь Постановление 1926 г. никто не отменял.
МИД России «считает целесообразным» отображать и границу полярных владений, и линию Договора 2010 г. Но граница полярных владений, показанная в Баренцевом море параллельно линии Договора 2010 г., будет противоречить положениям этого договора. Вероятно, предполагается, что ее надо «начинать» от последней точки с координатами (точки 8) линии Договора 2010 г.? Но в таком случае местоположение границы полярных владений России будет определяться Договором 2010 г. (в котором о них нет ни малейшего упоминания), а не положениями Постановления 1926 г.
Более того, последняя точка с координатами в Договоре 2010 г. не является конечной точкой линии разграничения между Россией и Норвегией (согласно положениям статьи 1 договора координаты конечной точки еще только предстоит определить в неопределенном будущем при определенном стечении обстоятельств). А ведь в основе арктических секторов и России, и Канады лежит суша, а не конечная точка морской границы, причем местоположение которой неизвестно. Представляется, что датско-норвежский договор 2006 г. и российско-норвежский договор 2010 г. дезавуировали географические границы действия Договора о Шпицбергене 1920 г. (между 10°/35° в.д. и 74°/81° с.ш.), а российско-норвежский - еще и «похоронил» западную границу полярных владений России.
Специальный район
Или, например, вопрос о регулировании юрисдикции в «Специальном районе», описанном в статье 3 Договора 2010 г., и его отображения на морских картах (рис. 1). Этот район находится за пределами исключительной экономической зоны России и представлен МИДом России как достижение российской дипломатии. В соответствии со статьей 57 Конвенции ООН по морскому праву 1982 года (далее - Конвенция ООН 1982 г.) и пунктом 3 статьи 1 федерального закона «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации» от 17 декабря 1998 г. № 191-ФЗ (далее - Закон об ИЭЗ), Россия не может распространять исключительную экономическую зону далее 200 морских миль от побережья. Следовательно, к этому району не могут в полной мере применяться суверенные права и юрисдикция России как к институту исключительной экономической зоны в рамках Конвенции ООН 1982 г.
Теоретически Россия и Норвегия могут, используя соответствующие положения Конвенции ООН 1982 г.10, договориться о районе, где будут действовать специальные правила, например, в целях обеспечения контроля над рыболовством. На практике это означает, что такие правила будут действовать применительно только к норвежским рыбакам. Рыболовецкие суда любых других государств могут беспрепятственно добывать в этом районе биологические ресурсы в силу прав, предоставленных им Конвенцией ООН 1982 г.
О том, что этот район не является признаваемой международным правом национальной исключительной экономической зоной России, прямо говорится в статье 3 Договора 2010 г. Более того, в той же статье Россия взяла на себя обязательства относительно разработки на законодательном уровне «специальных правил», относящихся к этому району: «Российская Федерация принимает необходимые меры для обеспечения того, чтобы любое осуществление ею таких суверенных прав или юрисдикции в Специальном районе было таким образом отражено в ее соответствующих законах, правилах и на картах».
Однако уже при ратификации Договора 2010 г. Россия соответствующим законом11 просто распространила на Специальный район (то есть за пределы 200 миль от побережья) свою национальную исключительную экономическую зону с соответствующими правами и юрисдикцией России, теоретически обязательными для соблюдения всеми государствами. То есть мало того, что Россия нарушила нормы международного морского права, она фактически уже при ратификации Договора 2010 г. отказалась от своих международных обязательств по этому договору относительно этого района.
То, что подобные действия сделали фактически бессмысленным отображение этого Специального района на российских государственных морских картах (что предусмотрено также и Договором 2010 г.), еще можно «пережить». Но представляется, что образовавшаяся правовая неразбериха серьезно осложнит работу целого ряда министерств и ведомств, в чьи обязанности входит охрана и защита морских зон национальной юрисдикции, а также занятых хозяйственной и экономической деятельностью в рассматриваемом районе.
Белое пятно
Еще более непонятна ситуация с самым северным участком линии разграничения по Договору 2010 г. Установленный договором последний отрезок линии разграничения (соединяющий точки 7 и 8) выходит на большем своем протяжении, примерно на 60 морских миль, за пределы границы 200-мильного морского пояса (рис. 1). Что же там разграничено? Как правомерно пишет руководитель российской делегации: «Конвенция 1982 года позволяет государствам распространить внешнюю границу своего континентального шельфа далеко за пределы 200 миль от берега. Это можно сделать только на основе рекомендаций Комиссии ООН по границам континентального шельфа, учрежденной в соответствии с конвенцией»12.
На карте-схеме морской Арктики и прилегающих к ней сухопутных пространств, подготовленной университетом Дарэма13 и уже скорректированной с учетом Договора 2010 г., указаны линии, разграничивающие зоны юрисдикции арктических стран. На этой карте-схеме слева от рассматриваемого отрезка линии разграничения дан фон национального континентального шельфа Норвегии. А вот справа (в сторону России) - белое пятно, идущее от линии разграничения вдоль границы исключительной экономической зоны России и простирающееся на котловину Амундсена.
Норвегия подала свою заявку на континентальный шельф за пределами 200 миль от побережья в международную Комиссию по определению внешней границы континентального шельфа при ООН (далее - Комиссия ВГКШ) 27 ноября 2006 года. Комиссия ВГКШ рассмотрела эту заявку и после внесения Норвегией ряда изменений и уточнений, в 2009 году вынесла решение и приняла соответствующие рекомендации по представлению Норвегии. Таким образом, границы «континентального шельфа Норвегии» за пределами 200 миль от побережья были признаны и получили «право на жизнь».
Россия первой из государств подала свою заявку в Комиссию ВГКШ 20 декабря 2001 года. В мировой практике тогда еще не был накоплен опыт не только подготовки, но и рассмотрения подобных представлений, Комиссия ВГКШ еще только начинала свою работу. У России имеются четыре района за пределами 200 миль от побережья, в которых она претендует на континентальный шельф. Это замкнутые границами исключительных экономических зон районы в центральной части Баренцева, Берингова и Охотского морей и обширный район в Северном Ледовитом океане. По первым двум Комиссия ВГКШ признала наличие континентального шельфа, по Охотскому морю рекомендовала подать уточненную «частичную» заявку после «согласования» (!) с Японией.
По ряду причин заявка России готовилась в спешке, непродуманно, без всестороннего обсуждения и, как было отмечено Комиссией ВГКШ, имела недостатки аргументации, обоснований при отсутствии ряда доказательных материалов и научных исследований. В результате этого и с учетом жесткого противодействия ряда государств, в первую очередь США, заявка России на континентальный шельф за пределами 200 миль в Северном Ледовитом океане была отклонена, и Комиссия ВГКШ рекомендовала России подготовить обновленную заявку с более обоснованными претензиями на шельф. Чем Россия и занимается последнее десятилетие, проводя дорогостоящие дополнительные исследования в Северном Ледовитом океане.
Обновленную заявку России планируется подать в Комиссию ВГКШ не ранее 2013 года. На 1 августа 2012 г. в указанную Комиссию ВГКШ от государств поступила 61 заявка на установление внешней границы континентального шельфа, и в ближайшее время ожидаются заявки еще от 40 государств. Основной проблемой для заинтересованных государств, подавших заявки, являются сроки их рассмотрения. За 15 лет работы Комиссии ВГКШ рассмотрены и вынесены рекомендации только по 17 заявкам.
Указанная проблема имеет прямое отношение к рассмотрению будущих заявок в отношении Арктики. Канада и Дания планируют завершить арктические исследования и подать заявки в 2013 г., однако в этом случае (с учетом очередности) Комиссия ВГКШ начнет их рассмотрение не ранее 2020-2025 гг. И если у России не будут урегулированы вопросы будущего разграничения национальных шельфов с Данией, Канадой и США, то Комиссия ВГКШ отложит рассмотрение российской заявки до времени рассмотрения заявок этих государств.
Права прибрежного государства на континентальный шельф существуют «ipso facto and ab initio - в силу факта и изначально»14. Однако за пределами 200 миль от побережья существование национального континентального шельфа необходимо доказать и получить соответствующие рекомендации международной Комиссии ВГКШ. С учетом действий США по ориентации Комиссии ВГКШ на затягивание рассмотрения вопроса о том, как проходят границы континентального шельфа России в Арктике, сроки признания их весьма неопределенные.
В связи с этим возникает вопрос относительно формулировки, прописанной в статье 1 Договора 2010 г.: «Конечная точка линии разграничения определяется как точка пересечения геодезической линии, проведенной через точки 7 и 8, и геодезической линии, соединяющей самую восточную точку внешней границы континентального шельфа Норвегии и самую западную точку внешней границы континентального шельфа Российской Федерации, как они установлены в соответствии со статьей 76 и приложением II Конвенции». Но если континентальный шельф Норвегии за пределами 200 миль от побережья уже признан, упомянутая «самая восточная точка» ее шельфа установлена и признана Комиссией ВГКШ, то «самая западная точка» континентального шельфа России не только не установлена, но и само наличие шельфа еще не признано. Не делит ли таким образом Договор 2010 г. «шкуру не убитого медведя»?
При отображении на национальных морских картах линий разграничения, как правило, практически все государства подписывают вдоль границы с соответствующей стороны статус морской зоны и зачастую название страны, которая осуществляет над этой зоной юрисдикцию. Предположим, что во исполнение упомянутого решения (см. сноску 9) на российские морские карты нанесут последний отрезок линии разграничения по Договору 2010 г. С норвежской стороны линия разграничения правомерно будет подписана: «Континентальный шельф Норвегии». А что написать с российской стороны?
Общее наследие человечества?
Согласно статьям 15, 74 и 83 Конвенции ООН 1982 г. государства могут разграничивать морские зоны, прилегающие к их побережью и находящиеся под их юрисдикцией в соответствии с положениями этой конвенции и национального законодательства. Иными словами, государство может разграничить с соседним государством только то, чем оно реально и правомерно обладает и что подтверждается нормами международного общего и морского права. Это - императивная норма международного права.
И по сей день в Северном Ледовитом океане у России нет общепризнанного, легитимного континентального шельфа под национальной юрисдикцией за пределами 200 морских миль, который можно было бы разграничить с соседними государствами в соответствии со статьей 83 Конвенции ООН 1982 г. путем заключения международных договоров. Ввиду отсутствия на сегодняшний день действующей национальной юрисдикции морское дно и его недра в Северном Ледовитом океане за пределами 200 морских миль от побережья России определяются в соответствии с частью XI Конвенции ООН 1982 г. как «Район», который с его ресурсами «является общим наследием человечества» (статья 136).
Пункт 6 статьи 311 Конвенции ООН 1982 г. гласит: «Государства-участники соглашаются с тем, что не должно быть никаких поправок, относящихся к основному принципу общего наследия человечества, изложенному в статье 136, и что они не будут являться стороной какого-либо соглашения в нарушение вышеуказанного положения». С учетом положений статьи 137 это означает, что «Район» не подлежит какому-либо разграничению между государствами и не может находиться под их национальной юрисдикцией. Это тоже императивная норма международного права.
Правомерность международных договоров определяется положениями и нормами Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года. Эта конвенция вступила в силу для СССР 29 мая 1986 года, и для России имеет силу в порядке континуитета. Статья 53 этой конвенции гласит: «Договор является ничтожным, если в момент заключения он противоречит императивной норме общего международного права». Обращает на себя внимание то, что говорится о нарушениях «в момент заключения» и что речь идет обо всем договоре, а не о какой-либо его части.
В статье бывшего руководителя российской делегации на переговорах с Норвегией говорится о том, что Договор 2010 г. открывает «широкие перспективы» для российско-норвежского сотрудничества15. Однако более вероятным представляется, что Россия будет вынуждена бессильно и молчаливо наблюдать, как в обширных морских пространствах к западу от линии Договора 2010 г. (районе теперь уже «бывших полярных владений России») хозяйничают иностранные суда и компании, прежде всего государств - участников Договора о Шпицбергене 1920 года. Если, например, американский нефтяной консорциум в рамках прав, предоставленных ему положениями Договора 1920 года, начнет разрабатывать трансграничное месторождение углеводородов (располагающееся по обе стороны линии разграничения), то какие правовые инструменты имеются у России, чтобы защитить свою часть месторождения?
Юридические ляпы Договора 2010 г. внесли дополнительную серьезную правовую неразбериху в сложный клубок международных проблем этого региона, пока еще, возможно, не до конца осознанную (или же сознательно «не замечаемую» до поры до времени, пока это не затрагивает их интересов) другими иностранными участниками процесса. Однако и это еще не предел. В этот «клубок» продолжают «поступать» нарушения национального законодательства и норм международного права, инициированные рядом должностных лиц и исполнителей в силу их непрофессионализма и безответственности.
Сомнительный перечень
Осенью 2011 года Управление навигации и океанографии Министерства обороны через «Извещения мореплавателям»16 выпустило в свет в форме брошюры (книги) и в электронном виде официальное пособие с адмиралтейским номером 9952 под названием «Специальный выпуск: Перечень координат точек внешней границы исключительной экономической зоны России в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане» (далее - Перечень)17. При этом был грубо нарушен порядок, установленный статьей 3 Закона об ИЭЗ18 и постановлением Правительства РФ от 16 марта 2000 г. № 23019, положения которых предусматривают, что подобный перечень сначала должен быть проработан и согласован в заинтересованных министерствах и ведомствах, после чего рассмотрен правительством, и только после его утверждения соответствующим постановлением правительства опубликован в «Извещениях мореплавателям».
Причем создатели Перечня поместили в нем надпись, свидетельствующую о нарушении установленного законом порядка: «Перечень вступает в силу после утверждения Правительством Российской Федерации». Даже не задумываясь: а зачем публиковать недействующий Перечень? И этот Перечень был разослан на все флоты, в Адмиралтейство (Англия), в мореведческие организации (около 20 адресатов) и размещен на официальном сайте Министерства обороны.
Следует отметить, что «Извещения мореплавателям» являются официальным государственным документом, прописанным в Законе об ИЭЗ (статья 3) и в соответствии с Международной конвенцией по охране человеческой жизни на море 1974 года (глава V, Правило 2, 9) издаваемым уполномоченным на то органом, в данном случае - национальной Гидрографической службой (Управление навигации и океанографии Министерства обороны Российской Федерации). По сути дела, это аналог «Сборника законодательства Российской Федерации», только в более узкой сфере: обеспечения безопасности мореплавания.
Представляется, что публикация на государственном уровне, в нарушение установленного законом порядка, такого Перечня, не подвергавшегося даже элементарной проверке (считыванию координат), ведет к дезавуированию федерального закона об ИЭЗ и переводу его в разряд документов ФУС (фактически утративший силу). И если государство нарушает одни положения этого закона, то ставится под сомнение действие и других его положений. А непрофессионализм создателей этого Перечня, очень мягко говоря, удивляет. Вот несколько примеров.
Нарушено положение ст. 2 Договора 2010 г. о том, что каждая сторона не претендует на юрисдикцию по другую сторону линии разграничения. Три точки (№ 2493-2494-2495) границы, опубликованной в Перечне, находятся к западу от линии разграничения Договора 2010 г. и, таким образом, «вторгаются» на 887 м (678 м по прямой) в морские пространства под юрисдикцией Норвегии, «отторгая» от них участок площадью около 18 кв. км. На первой в Договоре 2010 г. линии (соединяющей по прямой геодезической линии две точки - 1 и 2, согласованные между государствами) рассчитаны дополнительно в одностороннем порядке более 670 точек (рис. 1). Такие действия идут вразрез с межгосударственной практикой.
Потерянный остров
При расчете внешней границы исключительной экономической зоны России в Баренцевом море:
- не был учтен самый западный из арктических островов России - остров Виктория. Это привело к несанкционированному, противозаконному20 изъятию из исключительной экономической зоны Российской Федерации района площадью 2428 кв. км (рис. 1). Кроме очевидной потери для России пропуск такого объекта на государственном уровне может привести к сомнениям в государственной принадлежности самого острова, чем не преминут воспользоваться, например, норвежцы21;
- не учтены объекты (скалы и камни в пределах территориального моря) вдоль побережья Новой Земли, влияющие на местоположение границы территориального моря и, следовательно, границы исключительной экономической зоны, что привело к ее смещению в сторону суши (примерно на километр) и потере еще около 150 кв. км площади (рис. 1);
- не учтен «Специальный район» (который рассматривался выше, и, несмотря на то, что закон «О ратификации Договора...» от 5 апреля 2011 г. № 57-ФЗ заявлен в Перечне в качестве «руководства») площадью около 3500 кв. км (рис. 1);
- нарушен еще целый ряд положений, требований и критериев Конвенции ООН 1982 г., руководящих документов ООН и МГО22, национального законодательства, относящихся в первую очередь к отбору исходных данных для определения внешней границы исключительной экономической зоны, а также ее расчету.
Конечно, по сравнению с ущербом в миллиарды рублей по отношению к государственному имуществу, расследуемым в системе Минобороны, «утрата» нескольких тысяч кв. км исключительной экономической зоны кажется несущественной. Да и имеют ли денежный эквивалент национальные интересы по обеспечению суверенных прав и юрисдикции, осуществляемых в исключительной экономической зоне, прописанные в том числе в Морской доктрине Российской Федерации? Ведь речь в данном случае идет о границе морской зоны национальной юрисдикции Российской Федерации - границе суверенных прав и юрисдикции государства. Попытки автора остановить происходящее на стадии «разработки», публикации этого Перечня и в дальнейшем оказались безуспешными.
Российским рыбакам, ведущим рыбный промысел в Баренцевом море, можно только посочувствовать. Мало того что по расчетам специалистов рыбного хозяйства мы можем потерять до 350 тыс. тонн рыбного вылова в год, поскольку практическое применение Норвегией Договора 2010 года может привести (и уже реально приводит) к вытеснению отечественного рыболовства из западных районов Баренцева моря (отходящего по этому договору, напомним, под юрисдикцию Норвегии) и из района Шпицбергена, так еще и Минобороны переводит тысячи кв. км площади потенциальных рыбных промыслов из законной национальной зоны в общее пользование флотилиями траулеров-рыбозаводов всех государств.
Однако последствия подобных действий по отношению к морским зонам национальной юрисдикции касаются не только рыбаков. Целый ряд министерств и ведомств «завязаны» на охрану и защиту, мониторинг и хозяйственную деятельность в этих зонах. И в этой неразберихе, отсутствии организации работы по грамотному и правомерному определению границ, проблемы будут расти как снежный ком. Конечно, можно утешаться тем, что у России «всего много», обойдемся и 12-мильным поясом территориального моря. С другой стороны: а зачем тогда тратить огромные средства на обоснование претензий за пределами 200 миль от побережья? Да и есть ли уверенность, что граница территориального моря будет правильно определена?
Ситуация с границами морских зон национальной юрисдикции усугубляется тем, что России уже давно нужен новый перечень национальных прямых исходных линий23, созданный с учетом тенденций развития и современного уровня международного морского права, межгосударственной практики, геополитических изменений и национальных интересов. Минэкономразвития последние несколько лет пытается добиться проекта такого перечня от Росреестра и Министерства обороны.
Заключение
Следует особо подчеркнуть, что при изменениях исходных линий неизбежно возникнет необходимость пересчета местоположения практически всех границ морских зон национальной юрисдикции (вся протяженность их у России порядка 100 000 км). В том числе внешней границы территориального моря, которая согласно законодательству является государственной границей Российской Федерации на море. Если эту работу будут проводить такие же непрофессионалы, как те, что «создали» Перечень точек границы исключительной экономической зоны в Баренцевом море, то России гарантированы неприятные сюрпризы.
В. КИСЛОВСКИЙ.
Кисловский Вадим Петрович родился 16 марта 1950 года. С 1970 года, после окончания технического училища, работает в Центральном картографическом производстве ВМФ России - одном из старейших картографических предприятий мира (основано в 1777 г.).
В 1978 году окончил кафедру картографии географического факультета Ленинградского государственного университета по специальности географ-картограф.
С 1986 г. как специалист по морским зонам национальной юрисдикции и их делимитации, производил расчёты морских границ СССР/России, обоснований и вариантов разграничения морских пространств под национальной юрисдикции России с соседними государствами.
В качестве эксперта готовил картографические материалы и участвовал в переговорах со Швецией, КНДР, США, Эстонией, Литвой, Финляндией, Казахстаном, Азербайджаном, Грузией, Украиной и Норвегией. Автор 18 печатных работ.
«Морские вести России», № 1 (2013г.)
1. «Overenskomst mellom Norge og Danmark/Grшnlands landsstyre om avgrensning av kontinentalsokkelen og fiskerisonene i omrеdet mellom Grшnland og Svalbard»,http://www.lovdata.no/traktater/index.html
2. Правовая эквилибристика Норвегии с терминологией и положениями Договора о Шпицбергене 1920 г. рассматривается в научных публикациях кандидата юридических наук А.М. Орешенкова, см., например, газета «Морские вести России», статьи «Семь веков борьбы за Арктику», № 12 (330) 2010 г. и «О разграничении морской Арктики», № 15(333) 2010 г.
3. Р.А. Колодкин. «Договор с Норвегией: разграничение для сотрудничества». Международная жизнь, № 1/2011 г.
4. Постановление Президиума ЦИК СССР от 15 апреля 1926 года «Об объявлении территорией Союза ССР земель и островов, расположенных в Северном Ледовитом океане».
5. Подробнее: В. Кисловский. «Разграничение Баренцева моря». Морские вести России, № 15/2012 г.
6. Совместное заявление по вопросам разграничения морских пространств и сотрудничества в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане министра иностранных дел России и министра иностранных дел Норвегии от 27 апреля 2010 года.
7. Подробный и предметный разбор негативных последствий Договора 2010 г. для отечественного рыболовства представлен в книге известного специалиста в области рыболовства, председателя Координационного Совета ассоциаций объединений рыбной промышленности Северного бассейна (КС «Севрыба»), заслуженного работника рыбного хозяйства России, профессора В.К. Зиланова «Баренцевоморская ошибка президента: Международные отношения, управление морскими живыми ресурсами, рыболовством, право и политика». Мурманск, издательство МГТУ, 2012 г., 418 с.
8. А.Ю. Плотников: резюме «Еще раз о «дипломатии уступок» на книгу В.К. Зиланова «Баренцевоморская ошибка президента» в журнале «Россия в глобальной политике», 11 декабря 2012 г., http://www.globalaffairs.ru/book/Esche-raz--o-diplomatii-ustupok-15770.
9. Решение заседания Правительственной комиссии по обеспечению российского присутствия на архипелаге Шпицберген (пункт 2 раздела III протокола от 13 мая 2011 г. № 1). Это решение, возлагающее на Управление навигации и океанографии Министерства обороны «нанесения в кратчайшие сроки на навигационные карты», в том числе линии разграничения по Договору 2010 г., было принято еще до его вступления в силу.
10. Пункт 3 статьи 311 Конвенции ООН 1982 г. гласит: «Два и более государств-участников могут заключать соглашения, изменяющие или приостанавливающие действие положений настоящей Конвенции и распространяющиеся только на отношения между ними, при условии, что такие соглашения не касаются тех положений, отступление от которых несовместимо с эффективным осуществлением объекта и цели настоящей Конвенции и при условии также, что такие соглашения не затрагивают применения основных принципов, закрепленных в ней, и что положения таких соглашений не затрагивают осуществления другими государствами-участниками своих прав и выполнения ими своих обязательств по настоящей Конвенции».
11. Федеральный закон «О ратификации Договора между Российской Федерацией и Королевством Норвегия о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане» от 5 апреля 2011 г. № 57-ФЗ.
12. Р.А. Колодкин. «Договор с Норвегией: разграничение для сотрудничества». Международная жизнь, № 1/2011 г.
13. «Maritime jurisdiction and boundaries in the Arctic region», http://www.dur.ac.uk/ibru/resources/arctic/.
14. Подробнее см.: А.Н. Вылегжанин. «Решения Международного суда ООН по спорам о разграничении морских пространств». Москва, издательство «Юридическая литература», 2004 г., 224 с.
15. Р.А. Колодкин. «Договор с Норвегией: разграничение для сотрудничества». Международная жизнь, № 1/2011 г.
16. Выпуск № 46 от 5 ноября 2011 г. (адмиралтейский номер 9956.46). В извещении № 5974 опубликованы тексты Договора 2010 г. и закона от 5 апреля 2011 г. № 57-ФЗ (о ратификации договора). Выпуск № 46 размещен на сайте Министерства обороны: http://structure.mil.ru/files/morf/military/files/NM1146_r.pdf
17. В том же выпуске № 46 в извещении № 5977 сообщается о выходе книги 9952 (Перечень), содержание которой размещено: http://structure.mil.ru/files/morf/military/files/Spec9952_r.pdf
18. Пункт 1 статьи 3 гласит: «Линии внешних границ исключительной экономической зоны или заменяющие их, утвержденные Правительством Российской Федерации перечни географических координат точек... указываются на картах установленного масштаба и публикуются в «Извещениях мореплавателям».
19. Постановление № 230: «2. Установить, что Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии совместно с Министерством обороны Российской Федерации и другими заинтересованными федеральными органами исполнительной власти: осуществляет подготовку и представляет в Министерство экономического развития Российской Федерации для последующего внесения в установленном порядке в Правительство Российской Федерации... перечень географических координат точек, заменяющих линии внешних границ исключительной экономической зоны Российской Федерации»; 3. Министерству обороны Российской Федерации: опубликовывать в «Извещениях мореплавателям» перечни географических координат точек... заменяющих линии внешних границ исключительной экономической зоны Российской Федерации, после их утверждения Правительством Российской Федерации».
20. Пункт 1 статьи 1 Закона об экономической зоне гласит: «Определение исключительной экономической зоны применяется также ко всем островам Российской Федерации...».
21. Остров Виктория был открыт 20 июля 1898 года норвежскими капитанами Й. Нильсеном и Л.Б. Себулонсеном. Поскольку остров лежал вне границ полярных владений Норвегии, закрепленных Договором о Шпицбергене 1920 года, он считался ничейной землей, пока СССР не заявил свои права на него и на Землю Франца-Иосифа постановлением 1926 г., официально установившим границы полярных владений СССР. Норвегия заявила протест и даже попыталась (в 1929-1930 гг.) занять остров. До середины 90-х годов на острове действовала полярная станция «Остров Виктория» и размещалась «точка» войск ПВО страны. Пропуск этого острова в Перечне, вполне вероятно, приведет к политическим спекуляциям норвежцев, аналогичных «претензиям» США на российские острова Врангеля и Геральда в Чукотском море.
22. МГО (IHO) - Международная гидрографическая организация со штаб-квартирой в Монако.
23. Прямые исходные линии ограничивают внутренние морские воды и совместно с нормальными исходными линиями являются основой для расчета местоположения границ остальных морских зон национальной юрисдикции. В настоящее время в порядке континуитета применяются Перечни времен СССР.