Алексей Немыкин: «Cитуация в экономике законсервирована»

Мир уже несколько лет живет под знаком экономического кризиса. Темы банковских крахов, сокращения объемов производства, роста безработицы, падения потребительского спроса, инициатив руководителей государств по ликвидации последствий кризиса стали самыми востребованными как представителями СМИ, так и читательской аудиторией. Чтобы найти ответ на вопросы, откуда пошел кризис, как с ним бороться, уже несколько раз собирались главы самых крупных государств мира - G8. Этого оказалось мало, собрались на G20... Но выход из экономического тупика пока не найден, видимо, не нашелся еще в мире «доктор», который бы поставил правильный диагноз больному обществу потребления.
А как на сложные проблемы в экономике региона, страны и мира смотрят преподаватели, готовящие сегодня в этих противоречивых условиях будущих экономистов, финансистов? Именно этим выпускникам придется принимать решения, которые должны помочь нам выбраться из ямы, в которой оказалось сегодня общество. С этими вопросами мы обратились к доценту кафедры национальной экономики Мурманского гуманитарного института Алексею Немыкину.
- Алексей Викторович, летом прошлого года президент России Дмитрий Медведев высказал мнение, что у нас в стране не кризис, а новые экономические условия хозяйствования. Его поддержали и губернаторы, в частности губернатор Мурманской области. Действительно ли мы вышли из кризиса?
- Что такое кризис с экономической точки зрения? Кризис - это долговременное падение производства. Если верить нашей статистике, то кризис на уровне Российской Федерации закончился как раз где-то в июле прошлого года. Если посмотреть данные Росстата за январь 2010 года в сравнении с декабрем 2009, то они фиксируют рост производства более чем на 6 процентов. Однако многие экономисты считают эти цифры слишком завышенными. Аналитики считают, что реальный рост составляет не более 2 процентов. А это уже укладывается в статистическую погрешность. Пока это говорит лишь о том, что те положительные сдвиги в экономике страны, которым помогла девальвация рубля, еще не стали «локомотивом» нашего экономического роста, а новых «локомотивов» на подходе пока не видно.
Больше всего меня настораживает то, что в России и в нашем регионе наблюдается падение инвестиционной активности. До тех пор, пока не будет сделано каких-либо коренных сдвигов в инвестициях, говорить об экономическом росте в стране и регионе смысла нет. А если оценивать рост производства в России через показатели экстенсивного развития, то есть увеличения продаж сырья - нефти, газа, руды, - то наш экономический рост вряд ли превысит 3-3,5 процента в год. А этого недостаточно для серьезных структурных сдвигов в экономике. Такая ситуация у нас уже была в конце 90-х годов прошлого века.
- А как по-вашему необходимо выстраивать инвестиционную политику, чтобы увеличить экономический рост?
- Говорить об абсолютных величинах, какой объем инвестиций требуется, было бы некорректно. Речь, как правило, идет о норме накопления ВВП, которая должна составлять не менее 33 процентов. В денежном эквиваленте это около 600 млрд долларов США с учетом и внешних, и внутренних инвестиций. Реально у нас норма накопления сейчас составляет около 20-25 процентов. То есть не хватает еще 10 процентов - 200-300 млрд долларов США, а это, сами понимаете, сумма огромная. А чтобы такие деньги пошли в экономику нашей страны, необходимо развивать финансовую систему России, которая несколько неадекватна нашим потребностям. Сегодня аналитики отмечают такие явления, когда государство замещает частные инвестиции своими ресурсами, а это ни к какому положительному сдвигу в экономике не ведет и вести не может.
- А что тогда нужно сделать?
- Хотя бы создавать в стране условия, при которых было бы выгодно вкладывать деньги в экономику. Ведь для инвестора самая основная проблема не в том, чтобы дать деньги, а в том, чтобы эти деньги получить обратно, да еще и с прибылью.
Если провести оценку горизонтов планирования большинства отечественных предприятий, то можно сделать вывод, что у большинства из них максимальный период планирования составляет 3 года, хотя во всем мире нормальная окупаемость инвестиций укладывается в 5-7 лет, не менее. А некоторые проекты требуют окупаемости в течение 15-20 лет.
Нам нужно научиться планировать, просчитывать и видеть, как будет предприятие развиваться на протяжении этого времени. Пока это не будет достигнуто, вряд ли в России будут происходить какие-то серьезные положительные сдвиги.
- Не так давно руководством страны было заявлено, что рост ВВП в ближайшее время достигнет 6-6,5 процента. Это реально в сегодняшней ситуации?
- 6,5 процента - это та цифра, которая необходима правительству России для начала структурных реформ. Но если посмотреть на федеральный закон о проекте бюджета на 2010 год, то экономический рост там показан максимум 3,5 процента. Я сейчас не вижу тех источников, за счет которых могли бы быть достигнуты упомянутые темпы экономического роста, предпосылки для этого в настоящее время в стране не созданы.
- В последние годы много говорится о роли малого и среднего бизнеса. Реализуется, если верить отчетам, множество программ, как федеральных, так и региональных, направленных на развитие и поддержку предпринимательства. Насколько это эффективно? Есть ли реальная необходимость в поддержке малого и среднего предпринимательства?
- Поддержка бизнеса - это один из краеугольных камней государственной политики. Если взять западные страны, то малый и средний бизнес у них дает не менее 25-50 процентов ВВП. У нас вклад, конечно, намного скромнее. Что интересует малый бизнес - возможность делать свое дело при минимальном вмешательстве государства. Если предприниматель будет действовать в соответствии с нашим законодательством, то основная доля времени у него будет уходить не на сам бизнес, а на выполнение всех требований, например, Санэпиднадзора, Госпожнадзора и тому подобных государственных структур. Никто не говорит, что эти требования не нужно соблюдать, но эти требования должны быть абсолютно осмыслены.
Поддержка малого и среднего бизнеса в стране проводится действительно реальная: выделяются гранты, субсидии, но отсутствует комплексное видение проблемы. Если посмотреть на статистические выкладки, то видно, что число малых предприятий в стране не растет, а наоборот, начиная с 2003 года, падает. Выходит, что в настоящее время развивать малый бизнес невозможно без связки с чиновниками, которые его «крышуют». Примеров, когда предпринимателям приходится делиться с госчиновниками, чтобы вести свое дело, масса. При такой постановке дела люди не видят перспектив развития своего бизнеса, живут только сегодняшним днем. Речь идет о правилах игры, и если эти правила нарушаются самой властью, то и малый бизнес будет действовать так же.
В настоящее время у многих руководителей отсутствует понимание того, с какой целью существует бизнес на региональном и местном уровне. Кроме того, малый бизнес сильно «перекошен»: у нас огромное число оптовых предприятий - посредников. А это ведет к странностям в системе ценообразования. Товар, например, к моменту поступления его в розничную продажу проходит около пяти посредников, при этом на каждом этапе происходит очередная накрутка исходной цены... В результате этой схемы проследить четко какие-либо затраты не представляется возможным, а потребитель вынужден приобретать товар в два, а то и в три раза дороже первоначальной оптовой цены.
Единственный выход, который вижу я, - изменить систему проверок и отчетности. Вся беда в том, что у нас многие управленческие решения зависят от показателей отчетности, а не от реальных результатов деятельности предприятий и компаний. Конечно, следует также сократить количество проверок предприятий, об этом говорил президент...
Отмечу еще раз - необходимо стратегическое планирование. А государству если и оказывать поддержку предприятию, то только в том случае, если оно укладывается в представленный план развития.
- А насколько остро в настоящее время стоит кадровая проблема?
- На самом деле кадровая проблема в нашей стране связана не с кризисом, как таковым. У нас просто отсутствует такое понятие, как кадровый резерв по основным профессиям. А политика сокращений сейчас вполне оправдана - нет смысла держать на работе человека, который ничего по существу не делает.
Есть в экономике такое понятие - «естественная норма безработицы». В настоящее время она составляет 5-7 процентов, до кризиса она была всего два процента. Евгений Чичваркин, бывший владелец компании «Евросеть», по этому поводу говорил: «Значит сейчас около трех процентов работает дебилов». Грубо, но верно.
Сейчас везде при найме работодатель требует от наемного работника наличие опыта работы. Получается, что те специалисты, которых сегодня готовят в вузах, не всегда и не везде востребованы на рынке труда. Основной дефицит связан с рабочими специальностями. В реальности мы сталкиваемся с тем, что тот контингент, который по тем или иным причинам не годится в управленческие кадры и потенциально должен был бы идти в средние профессиональные технические учреждения, поступает в высшие учебные заведения. Они тянут лямку образования, но «не тянут», как будущие специалисты. Такой студент учится, но не понимает, зачем и для чего.
Еще один аспект кадровой проблемы состоит в том, что у нас напрочь загублена вся профориентационная работа. Из-за чего уровень знаний и навыков по получаемой во время учебы специальности и требования на реальном месте работы сильно отличаются. Люди не видят себя в будущем, не видят, каких результатов они могут достичь в жизни.
Если государство не будет прилагать усилий к решению этой проблемы, то кадровая агония может растянуться еще лет на 40. Сегодня необходим баланс в подготовке специалистов всех уровней, а его нет, так как нет заказов со стороны государства, предприятий. Вузы решить эту задачу не могут, они реагируют только на спрос на «модные» в среде молодежи профессии, а не на востребованные экономикой.
- Не перекормлен ли рынок труда юристами и экономистами?
- Речь идет не о переизбытке этих специалистов, а о недостатке квалифицированных кадров. Если и требуется экономист, то экономист со специфическими навыками, способный что-то просчитать, проанализировать, спрогнозировать. А для этого требуется практика. И до тех пор, пока вузы не будут заключать договоры с конкретной фирмой или предприятием на прохождение практики, особого толка от вузовской теоретической подготовки не будет. По своему опыту могу судить, что сейчас полезность тех студентов, которых готовлю я, составляет 10 процентов, из них реальных успехов добивается лишь треть. Причина не в преподавателях, а в том, что 70 процентов студентов просто не понимают, зачем вообще пошли учиться. Лишь 20-25 процентов знают, для чего пришли учиться и чего ждут от своей профессии.
- Легко ли сегодня преподавать такой предмет, как экономика?
- Преподавать легко, если это является любимым делом всей жизни и ты чувствуешь отдачу и понимание того, что пытаешься объяснить. С другой стороны, есть такое понятие - «приговоренные к пожизненному образованию». Профессия преподавателя, а тем более экономиста, как раз сюда и относится. Основная трудность - найти время для углубления понимания происходящих процессов. Но если бы мне предложили другое дело, сегодня я вряд ли бы согласился на это предложение.
Если говорить объективно, преподавание экономики только на первый взгляд кажется легким делом. Хороший экономист, как и интеллигент в дореволюционном понимании, должен хорошо разбираться не только в своем предмете, но и во всем остальном. Прежде всего это касается философии, математики, истории. Перечень дисциплин можно продолжать...
- Лучшие экономисты мира гадают, как выйти из кризиса, а на чем сейчас основывается ваш преподавательский курс лекций?
- Курс лекций складывается из основных положений, закрепленных в стандартах высшего профессионального образования. Наполнение стандартов целиком и полностью зависит от преподавателя, его умения выделять главное в том объеме информации, который нас окружает. Кроме того, необходимо учитывать уровень аудитории, ее готовность воспринимать реальную информацию, а не «сказки» об экономике. Большую проблему для любого преподавателя представляет процесс адаптации читаемых курсов к уровню образования студентов. Многие преподаватели, в том числе и я, отмечают тенденцию к падению общего уровня образования.
- Прибыльное ли дело - читать лекции?
- Моей первой заработной платы хватило только на то, чтобы купить торт. Нельзя сказать, что работа преподавателя приносит очень большие доходы. Сегодня многим преподавателям приходится работать в нескольких учебных заведениях. Думаю, что со временем эта проблема будет решена и профессия преподавателя снова станет одной из самых уважаемых профессий в обществе.
- Тогда что же нас ждет в ближайшие годы при таком положении дел?
- До 2015 года значительных сдвигов в экономике не произойдет. Хуже жить мы не будем, но и лучше, к сожалению, тоже. Ситуация пока законсервирована. Все в большей степени будет определяться политической волей и теми реальными усилиями государства, которые будут сделаны. Сейчас президент обозначил курс, но пока это остается лишь декларацией, меморандумом о намерениях. Пока не будет адекватной стратегии развития в экономике, и в государстве в целом не будет порядка.
Если говорить о Мурманской области, то тут губернатору необходимо признать, что Штокман в ближайшее время развиваться не будет. Нам необходимо развивать малый и средний бизнес, хоть и звучит это тривиально, развивать прибрежное рыболовство, развивать туризм, которым у нас вообще серьезно не занимаются. Но для всего этого необходимо выходить на корректировку федеральных законов. На сегодняшний день главной проблемой являются институциональные ограничения.
Максим ЖАРАВИН.
Наша справка:
Алексей Викторович Немыкин работает преподавателем с 1992 года, а в высшей школе - с 1998. В настоящее время он преподает дисциплины, связанные с моделированием и прогнозированием: эконометрику, статистику, математическое моделирование национальной экономики - дисциплины, нацеленные на анализ макро- и микроэкономических проблем в России.