Когда в России будут «длинные деньги»?

Издание РБК-daily опубликовало статью бизнес-омбудсмена Бориса Титова и сопредседателя «Деловой России» Александра Галушки, в которой они размышляют о перспективе долгосрочных кредитов:
«Наша экономика задыхается от нехватки денег. Долгосрочные инвестиционные ресурсы практически недоступны. В результате в России дорогие кредиты, а инвестиционные банки, проектное и венчурное финансирование находятся в зачаточном состоянии даже по сравнению с развивающимися экономиками. Стране нужен новый взгляд на политику Центробанка, формирование новой денежной политики. Именно Минфин и Центробанк должны стать источником длинных денег.
Конкурировать в условиях, когда твои конкуренты кредитуются под 6% годовых, а ты под 26%, - невозможно. Эта азбучная истина стала особо актуальной после вступления России в ВТО.
Наша экономика - одна из самых недомонетизированных в мире. Соотношение денежной массы к ВВП составляет 46%, то есть в России на один рубль ВВП 0,46 руб. денежной массы. Для сравнения, в США на один доллар ВВП - один доллар денежной массы, в Европе на один евро ВВП - полтора евро денежной массы, в Великобритании на один фунт ВВП - два фунта денежной массы, в Китае на один юань ВВП - три юаня денежной массы.
Посмотрим на ставки рефинансирования. И тут Россия занимает суперконсервативные позиции. В 2008 году у нас инфляция была чуть-чуть больше процентной ставки, а начиная с 2011-го процентная ставка больше инфляции. Это нонсенс в мировой экономике. В Великобритании в 2008 году процентная ставка была в два раза меньше инфляции, затем соотношение еще увеличилось. В еврозоне сейчас процентные ставки в среднем в три раза меньше инфляции, в США - в четыре-пять раз.
Но ведь у нас существует миф, что жёсткая бюджетная, жесткая монетарная политика - общепризнанное мировой экономикой благо. Почему же сейчас практика как развитых, так и развивающихся рынков показывает совсем другие цифры? А суть в том, что на самом деле весь мир уже отказался от этой догмы и перешёл к тому, что сейчас именуется денежно-промышленной политикой (monetary-industrial policy), основной признак которой - ведущая роль государственных институтов и центробанков в формировании длинных денег для промышленного развития.
Если внимательно посмотреть, то времена, когда длинные деньги формируются по большей части пенсионными фондами и страховыми компаниями, ушли в прошлое. В Америке ФРС выкупает госблигации Минфина, выпущенные под бюджетные программы. Более того, и ФРС, и ЕЦБ, и Банк Великобритании, и Банк Японии (соответственно) стали выкупать облигации частных компаний, притом выкупать на сроки 10-20 лет, что служит еще одним источником длинных денег в экономике.
Характерный момент. Когда Алана Гринспена после шестого подряд снижения ставки рефинансирования спросили, не опасается ли он разгона инфляции, он ответил: «Для нас сейчас задача оживления экономики более важна, чем риск инфляции». Верные слова. И очень точно отражают нашу отечественную действительность. В Америке инфляция носит монетарный характер, и они идут на риск её разгона, чтобы развивать промышленность. У нас инфляция немонетарна, промышленность в стагнации, а мы дуем на воду.
Говорят, что описанные меры годятся только для развитых экономик. Но в развивающихся странах ситуация та же. Так, Центробанк Индии снизил ставку рефинансирования до рекордного значения за последние 30 лет - 4,5%. И инфляцию удалось удержать на уровне 7,5%, что для России - недостижимый пока показатель.
Алексей Кудрин свёл государственную политику в области развития финансов к подобию управления казной: активы - пассивы, приход - расход. В результате пришли к тому, что банковская система, финансовая система абсолютно не приемлют рисков. Откуда же взяться проектному финансированию, а тем более венчурному? А без них модернизация производств и создание инновационной экономики - пустые слова.
Таргетирование инфляции, которым занимается наш Центральный банк, - это история ни о чём. В начале 2012 года не были проиндексированы тарифы монополий - инфляции упала в два раза. В середине 2012-го были проиндексированы тарифы монополий - инфляция выросла в два раза. Таргетирование инфляции Центробанком всё равно что таргетирование температуры. Но ведь лечат не температуру, лечат не симптомы. Лечат болезнь. В результате Центробанк подавляет то, на что он не влияет, и под этим предлогом экономику длинных денег лишает.
Центробанк - не монстр и не злодей. В своей деятельности он руководствуется законодательством. Но регулирование инфляции, процентов по кредитам и валютного курса - вещи важные, но не самодостаточные. Это не самоцель, это средства, которыми можно как разогнать экономический рост, так и в случае необходимости притормозить. Поэтому необходимо законодательно установить главной задачей для Центробанка обеспечение качественного экономического роста и создание новых рабочих мест инструментами денежно-кредитной политики. Практическим критерием такой политики должно стать стать обеспечение международной конкурентоспособности российской юрисдикции, широкое применение лучших практик денежно-кредитной политики. Не надо изобретать велосипед, надо создать конкурентоспособные условия для инвестирования и ведения бизнеса в России. И здесь не обойтись без развития конкуренции, защиты прав заемщиков, кардинального улучшения регуляторной среды для банков.
Но что же делать с инфляцией? Ведь хоть она и носит немонетарный характер, тем не менее она никуда не исчезает.
Как уже говорилось, наша инфляция нечувствительна к монетизации, но чувствительна к тарифам. Как изменить тарифную политику государства, чтобы остановить раскачивание инфляции, мы расскажем в следующей статье».