Иногда длительные выходные совершенно выбивают из рабочего ритма. Особенно если эти выходные совпадают с началом такого «неожиданного» в северных широтах явления, как зима. Вот и в этот раз, увидев за окном снежно-ледовую картину, желание показывать нос на улицу практически пропало. Однако звонок старого товарища и по совместительству коллеги по цеху с предложением выпить чашку кофе разрушил мои планы на домашний аскетизм.
Встретившись в кафе и устроившись поудобнее, мы обменялись протокольными фразами о состоянии жизни друг друга, после чего перешли к нашему обычному разговору о новостях за неделю.
Новостью недели в этот раз стало решение Суворовского районного суда Тульской области, которым гражданке Н. было отказано во взыскании компенсации морального вреда со своего бывшего супруга. Поводом для причинения морального вреда по мнению истицы стал факт вскрывшейся измены со стороны мужа и наличие внебрачного ребенка. И действительно новость о наличии второй семьи у супруга с трудом можно назвать событием из разряда приятных. По мнению истицы, известие о измене мужа стало причиной резкого ухудшения ее психического состояния.
В рамках судебного заседания даже заслушали врача-психиатра, к которому обращалась обманутая супруга. Диагноз, поставленный врачом гласил: тревожно-депрессивный синдром. Однако, 27 октября суд все-таки отказал истице в удовлетворении заявленных требований. Пока мотивировочная часть решения отсутствовала в открытом доступе мы могли только предполагать, что явилось причиной отказа суда.
Казалось бы, каждый из нас понимал, что подобный иск был обречен на провал, но вот чем именно был вызван отказ, оставалось загадкой.
И первый вопрос который возник у нас в процессе выдвижения гипотез тут же поставил нас в легкое замешательство. Для компенсации морального вреда необходимо наличие действия, нарушающего личные имущественные права, либо посягающие на принадлежащие гражданину нематериальные блага, коими принято считать жизнь, здоровье, достоинство личности, честь, доброе имя и прочие. Какие права истицы были нарушены неверным супругом? Мой коллега вполне обоснованно предположил, что имущественные права нарушить супруг своим поведением вряд ли смог. Тогда следовало предположить, что, возможно, речь идет о нематериальных благах.
И хотя из имеющихся в открытых источниках сведений следовало, что главный упор истица делала на ухудшение здоровья, сам по себе факт измены с трудом можно представить, как посягающий на здоровье обманутой супруги. Однако допустив, что измена в данном случае косвенно, но посягала на здоровье, мы продолжили свои логические изыскания.
Следующим пунктом стоял вопрос вины экс-супруга. Поскольку муж в нашем понимании не мог сойти за источник повышенной опасности, то вина была необходимой составляющей. Само собой разумеется, что умысла причинить вред здоровью своей супруги у гулящего мужа не было (хотя подозреваю, что часть читателей с этим не согласится). Значит речь должна идти о неосторожности. Но если представить измену мужа как способ осуществления права, то возможно ли совершение измены с соблюдением необходимой заботливости и осмотрительности? Этот вопрос находился за гранью нашего юридического понимания.
В ходе наших мысленных блужданий мы единогласно пришли к выводу, что скорее всего суд посчитал невозможным установить причинно-следственную связь между действиями супруга и состоянием жены. И действительно, как установить связь с тем, что, во-первых, не направлено на причинение какого-либо вреда, во-вторых не ограничено законом к осуществлению. В противном случае получается, что реакция на деяние, которое законом не запрещено, влечет последствия, за которые может наступить ответственность. При чем в данном примере вероятность наступления и степень тяжести последствий зависела не от нарушителя брачной клятвы, а от самой же пострадавшей или скорее ее психических особенностей.
Таким образом мы пришли к согласию с решением суда по сути. К какому же выводу пришел суд по форме пока остается только гадать.
Конечно, практически каждый из нас на бытовом уровне скажет, что измена - это плохо и она безусловно влияет на психологическое состояние обманутого супруга. Однако, пока российское законодательство не оперирует термином «супружеская измена», то и дать какую-либо юридическую оценку этому действию невозможно. Оно ни плохое, ни хорошее, оно просто есть и Семейный кодекс никак не ограничивает неверность, равно как и верность мужа или жены. А все мы помним, что в большинстве случаев то, что не запрещено, то разрешено.
Хотя мне встречались случаи включения пункта о «супружеской измене» в брачный договор с целью отступления от принципа равенства долей супругов при разводе. Однако ума не приложу как возможно доказать факт супружеской измены, если только изменившая сторона, сама в этом не признается. Да и вполне возможно, что подобный пункт договора суд просто сочтет ограничивающим правоспособность супруга.
Вот такой казус нашего общества. С одной стороны, духовные скрепы и важность семьи, а с другой измена как субъективное право.
Максим Горнаев
юрист, эксперт «Pro bono»
Уполномоченного по защите прав предпринимателей
при Губернаторе Мурманской области
Рисунок Алены Галишниковой
Мы не халявщики, мы - партнеры
Меха и чипы. Не пресные отношения