75 лет Мурманской области: Баренцево море - заслуженный бренд в мировой торговле рыбой

ИА «Nord-news» продолжает публикацию воспоминаний ветерана Северного бассейна Вячеслава Зиланова о становлении рыбной промышленности в Мурманской области.
«Самым удивительным для послевоенного времени было развитие сельдяного промысла в Норвежском море, ведь эта рыба лежит в основе питания россиян испокон веков, - говорит Вячеслав Константинович. - Мы ели селёдку, как говорится, и под «шубой», и с винегретом, и под закуску. До 400 тысяч тонн сельди добывалось в Норвежском море».
Успехи колоссальные, несмотря на «холодную войну»
- Успехи промысла у нас были колоссальные. Достаточно сказать, что в послевоенные годы 15 рыбаков-судоводителей получили от правительства страны звание Героя Социалистического Труда, среди них - Абакумов, Козлов, Казаков, Петров, Шаньков, Решетов и другие. К ним же можно отнести Героя Соцтруда, единственную в рыболовном флоте женщину-капитана Валентину Яковлевну Орликову. Это звание, правда, она получила за успехи в китобойном промысле в Антарктике, и уже будучи героиней, она прибыла на Кольский Север. Но общих успехов мурманских рыбаков это не умаляет.
Увы, в 80-е годы запасы сельди в Норвежском море оказались подорваны. И сегодня продолжается спор учёных Норвегии и России, других приморских государств: что же подорвало запасы сельди - чрезмерный промысел норвежцев на нерестилищах и мелкой рыбы во фьордах и заливах, дрифтерный промысел наших рыбаков в открытом море или постоянно меняющиеся климатические условия в этой части океана? Сегодня ряд учёных винят во всём климат, другие говорят о существенном влиянии промысла. Я, который некоторое время занимался и наукой, склоняюсь к мысли, что сыграли свою роль соединённые вместе два фактора. С одной стороны, климатическая составляющая пошла на понижение температурного режима и создала неблагоприятные условия для выживания икры и молоди сельди, с другой - пресс промысла «подавил» нерестовую часть запаса. Потом запасы сельди восстановились, и сегодня мы с успехом продолжаем ловить эту популярную у народа рыбу.
Конечно, развитие рыбной промышленности шло параллельно с развитием сотрудничества с прибрежными странами. Основным нашим партнёром во все времена остаются соседи-норвежцы. Связи, которые заложили между Россией и Норвегией, Николай Михайлович Книпович и Фритьоф Нансен в начале XX века, послужили фундаментом для развития добрососедства. Но не всё и не всегда было благополучно в наших отношениях, особенно в послевоенный период, когда подули, и не из Арктики, ветры «холодной войны». Я вспоминаю случай, когда в 1956 году плавбаза «Тамбов» почти с 15-ю судами дрифтерного лова были арестованы Норвежской береговой охраной якобы за нарушение границы 4-мильных территориальных вод в районе Лофотенских островов. Эти суда были захвачены, препровождены в порт Олесунн, и пришлось проводить огромную дипломатическую работу по их освобождению. Анализируя этот случай сегодня, я пришёл к выводу, что он послужил отправной точкой по накручиванию спирали задержаний российских судов норвежцами. Это линия НАТО: надо дать прочувствовать не только правительству, но и народу России, что он работает вблизи территории Северо-Атлантического Альянса.
Уже перейдя на работу в сферу дипломатическую в области рыболовства, я как-то побеседовал на эту тему с известным министром по морским границам Норвегии Енсом Эвенсеном. Он провёл немало переговоров с советской стороной по Смежному участку рыболовства, вопросу разграничения 200-мильных экономзон наших государств. Он объяснил, что послужило основной причиной снятия ареста с тех 15 наших судов и плавбазы «Тамбов» в 1956 году. Оказывается, общее количество рыбаков превышало число жителей Олесунна. Норвежские власти всполошились: выпустим рыбаков на берег, а вдруг они что-то устроят? И решили отправить их восвояси, от греха подальше.
Енс Эвенсен, к сожалению, уже ушедший из жизни, и его соратники делали всё, чтобы снять с наших соседских отношений НАТОвский налёт враждебности, и думаю, что им это удавалось.
Мурманская область «трезвеет» после Штокмана
Если рассматривать рыбную промышленность Мурманской области в цифрах, то 70-80-е годы прошлого века были «золотыми годами». Наш регион никогда отдельно, как прибрежный, не рассматривался, а всегда считался центром рыбной промышленности Северного бассейна. В наш рыбохозяйственный бассейн входили Мурманская область, Карелия, Архангельская область и Ненецкий автономный округ. Самый большой вылов, достигнутый на Северном бассейне, приходился на 1986-88-й годы и составлял почти 1,8 млн тонн водных биоресурсов. Из этого объёма почти 900 тысяч тонн приходилось на Мурманскую область. Для сравнения: сегодня регион добывает 520-610 тысяч тонн. То есть, не дотягиваем даже до периода 80-х. Причины кроются не только в сбоях, пришедшихся на период перестройки. Есть моменты зарегулированности промысла через систему ОДУ (общедопустимого улова), налицо кризис управленческой системы на федеральном уровне и другие причины. Но всё это преодолимо.
Есть ли будущее у рыбной промышленности Мурманской области? - спрашиваю я себя, оглядываясь на 75 лет назад. Конечно, есть, но развиваться придётся уже в новых условиях. Здесь надо учитывать потепление Арктики, смену политико-социальной системы в России, изменение менталитета рыбаков и рыбопромышленников и целый ряд других факторов.
Сегодня, когда Мурманская область начинает «трезветь» после Штокмановского «опьянения», правильно делает руководство региона, что опирается на традиционные виды экономической деятельности. Их у нас не так уж и много, но не так уж и мало. Это рыбная промышленность, горно-металлургическая, энергетика, транспортная система. На них надо опираться, а не глотать слюни по Штокмановскому месторождению. И вообще, я считаю, что Баренцево море должно остаться морем рыбы и рыбаков, потому что это самая чистая экологическая среда на сегодняшний день в Мировом океане. Это самый заслуженный бренд в мировой торговле рыбой. Самая экологически чистая рыба - из северных морей.
И сейчас, когда произошло разграничение континентального шельфа между Россией и Норвегией, дан старт развитию нефтегазовой промышленности. Если осуществится то, что сейчас планируется в Норвегии - сейсморазведка и бурение на Лофотенских островах, где находятся нерестилища трески и других видов рыб, ситуация станет ужасной для рыбаков. Если случится хотя бы десятая часть той аварии, что произошла в Мексиканском заливе, то всю «грязь» от нефти и газа понесёт к российским берегам, в восточную часть Баренцева моря. Мы потеряем этот экологически чистый водоём с огромными запасами рыбы. И все усилия российских и норвежских учёных, рыбопромышленников, политиков, которые добиваются развития здесь рационального промысла (когда в лучшие промысловые годы, безо всякого браконьерства, можно добывать до 4 млн тонн рыбы), потерпят крах. Будет потеряна огромная кладовая продовольственных запасов не только для России и Норвегии, но и для всей Европы.
Дальнейшее развитие рыбной промышленности Мурманской области должно базироваться на эффективном флоте, рыбопереработке и аквакультуре. Эти составляющие окупят мечтания о Штокмане, потому что нефть и газ - ресурсы исчерпаемые, а рыба относится к ресурсам возобновляемым. И если самые оптимистичные прогнозы эксплуатации Штокмана составляют 30-50 лет, то рыбу уже добывают в Баренцевом море 2 тысячи лет. Она есть и будет. Я считаю, что нужно заниматься конкретным делом, которое даёт рабочие места, пищу и прибыль. Как там у Пушкина Александра Сергеевича? «Не нужно золота ему, когда простой продукт имеет». Ориентируемся на простой продукт.
Ельцин упразднил Минрыбхоз в «отместку» за то, что министерство якобы поддержало ГКЧП
- Вячеслав Константинович, Вам, как и Мурманской области, 75 лет исполнится в этом году. Расскажите, как вы, южанин, попали к нам на Север?
- По окончании в 1957 году рыбохозяйственного отделения Белгород-Днестровского рыбопромышленного техникума, который расположен в городе Белгород-Днестровский Одесской области, я был направлен на работу в Мурманск. Наш курс был особый: наряду с юнцами учились, как мы их называли, «старички» - с 1927-1932 годов рождения. Я пришёл в техникум, когда мне не было ещё и 14-ти лет, а закончил его в 17. По успеваемости я входил в первую «десятку» лидеров, а отличники могли выбирать лучшие места из всего списка распределения молодых специалистов, согласно которому мы должны были в обязательном порядке отработать на выбранном месте 3 года. Тот, кто учился похуже, распределялся туда, что останется. «Старички», уже отслужившие в армии, посоветовали: «Вам же всё равно ещё служить. Берите самые далёкие места - Камчатку, Сахалин, Мурманск». И мы послушались.
- А престижными местами считалось что?
- Прудовые хозяйства в Винницкой области, Киевской, Волынской, в Подмосковье. Но мы, четыре молодых ихтиолога, собрались в Мурманск. Здесь я получил направление в Севрыбпромразведку. Приехал на поезде в июле 1957 года, со спортивным чемоданчиком, который мне подарили за первое место в соревнованиях по боксу. Переночевав на вокзале, пошёл в Севрыбпромразведку и получил направление в Беломорскую базу гослова, на океанский сейнер (СО-571) «Алабетка». Отдел кадров ББГЛ располагался на улице Ленинградской, 10. Туда вёл дощатый тротуар, шлёпая по которому я вспомнил слова Константина Паустовского, которые касались не только Мурманска, но и Архангельска: «Под ногами - доска, в магазине - треска, на душе - тоска». Треска здесь, конечно, была, и камчатских крабов в консервах было полно в магазинах, но тоски на душе не было. Люди все были приветливые, спросишь, как пройти, ответят с удовольствием. Видели по одежде, что «варяг»: «Куда идешь? В Беломорскую базу? Брось ты эту базу, иди в Тралфлот, Мурмансельдь - там заработки выше». Но я и в молодости был законопослушным: получил направление в ББГЛ - значит, иду в ББГЛ. Сказали мне, что сейнер океанский «Алабетка» стоит на Абрам-Мысе. Дойдёшь, мол, до вокзала, там - вниз, и мужики на шлюпках перевезут на Абрам-Мыс. Либо выпишем пропуск на катер, который идёт на Абрам-Мыс с рыбного порта. Я пошёл к шлюпкам. По дороге забыл, как то место, где стоит сейнер, называется. Подхожу - мужики у шлюпок выпивают-закусывают. Разобрались. Минут за 40 на веслах троица меня довезла. Был отлив. Ищу сейнер - не могу найти. Думаю, крупное судно. Оказалось, «малыш». Отлив скрыл его так, что остались одни мачты. Капитаном «Алабетки», как сейчас помню, был Александр Иванович Бобиченко. Мы пошли за селёдкой с дрифтерными сетями к Новой Земле, потом - в Белое море. В губе Западная Порья Кандалакшского залива прошёл первое морское крещение - сели на мель, и камушками побило. Был небольшой потоп.
- Кем вы работали на судне?
- Лаборантом-ихтиологом. Потом руководство Севрыбпромразведки направило меня на суда ПИНРО. Вышел на известном угольщике - НИС «Персей-2» - в Баренцево море. Сделал 3 рейса, начальником экспедиции была известная исследователь Антонина Сергеевна Бараненкова, которую я считаю своим учителем в области ихтиологии, в сфере познания рыбных запасов. После Полярного института длительное время работал в сельдяной промразведке, в Норвежском море. Это подразделение Севрыбпромразведки, помимо сельдяной разведки там ещё вело разведку донных рыб Баренцева моря и перспективную разведку по освоению дальних районов промысла. Кстати, если бы Севрыбпромразведка сохранилась, ей в этом году тоже бы исполнилось 75 лет. Там я прошёл путь от лаборанта до начальника морского штаба сельдяной разведки. Судьба распорядилась так, что в дальнейшем руководил не только экспедициями Промразведки, но и промысловыми штабами, в частности, на Джорджес-банке и в других промрайонах. И затем уже был переведён непосредственно в аппарат Промразведки, где начальником был мудрый наставник молодёжи Леонид Натанович Печеник. Он воспитал целую плеяду промразведчиков, которые потом защитили диссертации, руководили рыбопоисковыми экспедициями, промысловыми районами и целыми отраслевыми институтами. Среди них были Кудрин Борис Дмитриевич, Трояновский Фёдор Михайлович, Лука Георгий Иванович, Клочков Дмитрий Николаевич. Многие работали за границей - Шепель, Богданов и другие. И в 1977 году, будучи начальником Севрыбпромразведки, как говорили тогда - по зову партии, был переведён в Москву. Сначала - на должность заместителя начальника управления внешних сношений и генеральных поставок Минрыбхоза СССР, которое в то время вело широкую внешнеэкономическую деятельность. Затем длительное время я был начальником этого управления, а в 1988 году был назначен заместителем министра рыбного хозяйства. В этой должности я проработал 5 лет, вплоть до распада Советского Союза.
Затем Ельцин упразднил Минрыбхоз в «отместку» за то, что министерство якобы поддержало ГКЧП, хотя на самом деле это не так. И прокуратура это подтвердила. Ликвидация Минрыбхоза была вызвана не экономическими причинами и не изменением структуры правительства. Это было политическое решение Ельцина. Так был создан комитет по рыболовству в составе Минсельхоза. И затем до сегодняшнего дня госорган в области рыболовства претерпел 15 реорганизаций. Реорганизации, проведённые в последние годы, говорят о полном непрофессионализме в принятии управленческих решений. И кризис, который сейчас возник в Росрыболовстве, не является кризисом в экономике и промышленности, это кризис управления. До сегодняшнего дня ни президент, ни правительство так и не пришли к мнению, какой же орган должен управлять рыбной промышленностью. Более того, в законе «О рыболовстве» говорится о рыбном хозяйстве, которое определяется как экономическая деятельность в области добычи, переработки и сбыта рыбной продукции. А во всех документах, которые издавало и издаёт российское правительство, говорится о рыбохозяйственном комплексе. Но на государственном уровне нет такого определения. А в законе, как я уже сказал, есть определение рыбного хозяйства. Это ещё раз подтверждает мою мысль о глубоком непрофессионализме тех, кто пытается заниматься отраслью. И в Мурманской области, я считаю, должен быть не комитет по рыбохозяйственному комплексу, а Министерство рыбного хозяйства Мурманской области. Подобный прецедент с созданием министерства на региональном уровне есть на Камчатке, где рыбная промышленность составляет значительную долю в бюджете края. В Карелии создано Министерство сельского, рыбного и охотничьего хозяйства, потому что там сельское хозяйство и охота хорошо развиты. А в Мурманской области костяк - это рыба.
- Куда Вы пошли, когда Борис Николаевич благополучно развалил Минрыбхоз?
- Я стал заместителем председателя комитета по рыболовству РФ, а потом, после его переименования, работал заместителем руководителя Госкомитета по рыболовству РФ (ГКР РФ). С 1992 года и до 1997 года я в новой России был заместителем председателя ГКР и курировал внешнеэкономические связи. В 1997 году ушёл из госслужбы по собственному желанию, как несогласный с реорганизацией, официально мотивировав это выходом на пенсию. Тогда правительство приняло решение передать ГКР, который возглавлял Александр Васильевич Родин, в Минсельхоз. Там Родин, кстати, тоже выходец из Севрыбпромразведки, стал первым заместителем министра и руководил департамент рыбного хозяйства. А Юрий Алексеевич Евдокимов пригласил меня стать помощником сенатора, которым он являлся в Совете Федерации. Я принял предложение и работал в этой должности до 2002 года, одновременно исполнял обязанности председателя комитета по рыбному хозяйству Ассоциации «Северо-Запад». В 2003 году Юрий Алексеевич пригласил меня на должность заместителя губернатора Мурманской области, где я и пребывал до 2008 года. Параллельно возглавлял региональный департамент рыбной промышленности, потом департамент рыбного, сельского хозяйства и продовольствия. В начале 2008 года перешёл на общественную работу, возглавив Координационный совет работников рыбного хозяйства России, а потом ещё и КС «Севрыба». Одновременно помогаю сенатору от Мурманской области в СФ Андрею Григорьевичу Гурьеву. Длительное время был вице-президентом ВАРПЭ, теперь сложил с себя эти полномочия. Но самым важным для себя я считаю участие в разработке договорённостей с Норвегией по смежному участку в Баренцевом море. Текст документа  по этой непростой проблеме мы совместно с норвежским представителем Пьером Тресселтом парафировали (подтвердили точности текста. - Авт.)  в далёком июне 1977 года. Министры же России - Ишков и Норвегии - Евенсон подписали его в начале 1978 года и он действовал более 30 лет с пользой для рыбаков двух стран.
- Работая на разных должностях, наверное, имеете немало званий. Можете перечислить?
- Я - Заслуженный работник рыбного хозяйства России, Почётный работник рыбного хозяйства России, Почётный работник морского флота России, Почётный работник речного флота России, Почётный гражданин Мурманской области, Почётный рыбак моря Польши. Польское правительство в своё время присвоило мне такое звание за то, что я длительное время занимался сотрудничеством со странами Варшавского Договора. А с Польшей у нас были особые отношения по строительству судов, развитию связей на Балтике. Кроме того, я два периода подряд избирался президентом Международной комиссии по рыболовству  в северо-западной части Атлантики (НАФО), членами которой являются 26 государств. Был президентом Международной организации по сохранению запасов тихоокеанских лососей и возглавлял в течение 4-х лет Международную комиссию по сохранению водных биоресурсов Каспия. Также являлся первым вице-президентом Международной комиссии по рыболовству в Северо-Восточной части Атлантического океана (НЕАФК) и по решению правительства неоднократно возглавлял национальные делегации на различных переговорах. Одним из ответственных поручений, которое мне было доверено  в своё время, - это возглавить сессию по разработке Конвенции по сохранению трансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих рыб, которая проходила под эгидой ООН. Я возглавлял её 6 раз. В 1996 году в штаб-квартире ООН по поручению правительства РФ подписал эту Конвенцию наряду с представителями из 150 стран мира.