«Я официально заявляю, что пришел конец времени, когда родители не отвечают за поступки сыновей или дочерей. В Чечне будут отвечать!». «Если боевик в Чечне совершит убийство сотрудника полиции или иного человека, семья боевика будет немедленно выдворена за пределы Чечни без права возвращения, а дом снесен вместе с фундаментом».
Эти заявления глава Чеченской республики Рамзан Кадыров сделал в своем «Инстаграме» 5 декабря, вернувшись из Москвы, где он слушал послание президента России Федеральному собранию. Накануне публикации этих слов боевики совершили вылазку в Грозный и укрылись в Доме печати. В бою с ними погибли 14 чеченских силовиков, включая родственника Кадырова, 22-летнего Умара.
Через два дня после «официального» введения Кадыровым принципа коллективной, семейной ответственности за преступления, в ночь на 7 декабря, в село Янди на 14 автомобилях въехали люди в масках и черной военной форме. Неизвестные ворвались во дворы домов, где проживали родственников преступников, участвовавших в нападении на Грозный. Они разбили окна, залили внутрь домов канистры с бензином, подожгли здания и не дали окружающим потушить пожар.
Правоохранительные органы республики никак не квалифицируют нападения на село Янди и не занимаются расследованием этого события. Жертвы не обращаются в местные прокуратуру или следственный комитет ввиду очевидной бессмысленности, а скорее, и опасности такого обращения.
Тезис «Чечня существует вне правового поля Российской Федерации» за последнее десятилетие стал расхожим и полностью отражает реальность. Сегодня мало кто вспоминает, что первые президентские годы Владимира Путина прошли под лозунгом о создании в России единого правового пространства, приведения законодательств субъектов РФ в соответствие с государственной Конституцией. Законодательства в соответствие привели, но на практике они действуют далеко не везде, а в Чечне не действуют открыто и вызывающе. Статус Чеченской республики как «особенного» региона устраивает руководство страны и фактически является платой за мир в республике. При этом проявления «особенности», на которые федеральные власти готовы закрывать глаза, со временем становятся пугающе все более яркими.
В республике существуют боевые отряды, подчиняющиеся лично ее руководству. Согласно отчетам правозащитников, похищают и карают людей не только за преступления, но и за политические вызовы. Одна сторона «войны с терроризмом без белых перчаток» - реальные успехи в наведении порядка на территории, где 15 лет назад шла жестокая гражданская война, а сегодня проводятся матчи чемпионата России по футболу и массовые народные гулянья с участием мировых звезд. Другая сторона медали - трагическое осознание факта, что власть одного из субъектов РФ в ответ на угрозу терроризма сама взяла на вооружение террористические методы, и противостоять этому не представляется возможным.
На этом фоне выглядят милыми пустяками нападения тех же «людей в черном» на улицах на женщин, одетых не по исламскому дресс-коду, расстрелы их из пейнтбольного оружия. Пронос депутатом от Чечни в федеральный парламент золотого пистолета.
Введенный и уже действующий на практике в субъекте РФ принцип коллективной семейной ответственности за преступления не просто противоречит законам страны, но и отдает жутковатым историческим духом. Подобные методы широко применялись в первобытных обществах, в эпоху Древнего мира и Средневековья, при колонизационных войнах. В России власть брала в заложники и наказывала родственников тех, кого объявляла преступниками, во времена «красного террора» и сталинских репрессий. С другой стороны, еще в Соборном уложении 1649 г., хотя и предусматривавшем за различные преступления и четвертование, и даже сожжение, было закреплено, что родственники преступников, если они не знали о готовящемся преступлении, за него не преследуются.
Справедливости ради необходимо заметить, что в современном мире преследование семьи террориста считается пережитком темного прошлого не повсеместно. С одной стороны, практика сноса дома существует в Израиле, также не любителей «белых перчаток». С другой, все родственники террориста номер один бен Ладена свободно покинули территорию США после терактов 11 сентября. В абсолютном большинстве цивилизованных стран речь о коллективной ответственности прозвучит сродни предложению о возрождении инквизиции или оправданию фашизма и поставит крест на перспективах любого политика.
Не стоит успокаиваться тем, кто считает, что в Чечне происходит нечто «тонкое и особое», что не может распространиться на остальную территорию Россию. На самом деле принцип коллективной, семейной ответственности за преступления периодически обсуждается и на федеральном уровне. Еще в 2004 году тогдашний генпрокурор Устинов заявил, выступая в Госдуме, что «задержание родственника террориста, безусловно, поможет нам спасти и сохранить людей». То есть фактически предложил брать заложников.
Да и в настоящий момент на рассмотрении российского парламента находится законопроект депутата от ЛДПР Худякова, вводящий уголовную ответственность для родственников преступников. Согласно пояснительной записке автора, родственник подлежит преследованию не только в том случае, когда он знал о готовящемся преступлении, но и когда он «не желал преступления, но относился к нему безразлично», «предвидел, должен был предвидеть или мог предвидеть возможность преступления».
Сегодня законопроект Худякова пылится на полке с отрицательным заключением правового управления Госдумы. Однако в случае ухудшения своего положения и общей ситуации в стране власть вполне может вспомнить об этой инициативе. А также о том, что изначально она предлагалась не только для родственников террористов, но и для родственников людей, участвующих в «массовых беспорядках», которыми власть традиционно называет оппозиционные митинги.
Валерий Федотов