Империалист Ледовитого океана

Совместное заявление министров иностранных дел России и Норвегии по вопросам разграничения морских пространств и сотрудничества в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане, сделанное 27 апреля 2010 года во время визита в Норвегию Президента России Д.А.Медведева, похоже, должно положить конец многовековой борьбе между Россией и Норвегией за сухопутные и морские арктические пространства на Крайнем Севере Европы. Расположенные здесь малозаселенные сухопутные пространства стали полем не военных, а правовых действий Норвегии против Московского государства, России и Советского Союза, в результате которых она сначала в составе Дании и Швеции, а с 1905 года уже самостоятельно неуклонно расширяла свои владения в северо-восточном направлении.
Самыми заметными приобретениями на этом пути стали сухопутные пространства нынешнего Финнмарка (по Тявзинскому договору 1597 года¹), так называемого общего района между Скандинавским и Кольским полуостровами (по Конвенции «О границах между Россией и Норвегией в лапландских погостах», подписанной Россией и Шведско-Норвежской унией в 1826 году²) и Шпицбергена (по Парижскому договору 1920 года³). С 1970-х годов без ответа остается поставленный норвежцами в острую плоскость вопрос о зоне действия договора о Шпицбергене, то есть о том, в пределах каких пространств должны применяться его нормы.
Площадь морских пространств, прилегающих к вышеперечисленным участкам суши, намного превышает миллион квадратных километров, а прогнозные нефтегазовые ресурсы, находящиеся в их пределах, составляют порядка 3-4% мировых запасов. Совокупная площадь сухопутных и морских пространств, находящихся под юрисдикцией Норвегии, составляет 30% пространств, относящихся к Европейскому континенту, что делает это государство вторым по размерам в Европе.⁴ Располагая лишь неширокой полосой суши Скандинавского полуострова, выходящей на Север, они, по определению своих исландских соседей, стали «империалистами Ледовитого океана». Площадь разграничиваемых морских пространств между Россией и Норвегией - чуть меньше 200 тыс. кв. км. Установление над ними юрисдикции Норвегии станет важным подспорьем для замещения иссякающих норвежских нефтегазовых месторождений.
Аналогично разграничительной линии между Россией и США линия разграничения между Россией и Норвегией состоит из двух частей - южной, прилегающей к Кольскому и Скандинавскому полуостровам, и северной, расположенной между российскими Новой Землей, Землей Франца Иосифа и норвежским Шпицбергеном. Если режим прилегающих к континентальной части Норвегии морских пространств не вызывает вопросов, то проблематика как сухопутных, так и морских пространств в зоне действия договора о Шпицбергене до сих пор не снята, и, соответственно, проведение северной части такой линии вызывает наибольшее количество вопросов.
Согласно шпицбергенскому договору страны, участвующие в нем, согласились признать суверенитет Норвегии над сушей архипелага на условиях, предусмотренных в договоре. Эти условия обязывали Норвегию предоставить иностранным гражданам такой же режим занятия хозяйственно-экономической и научной деятельностью на суше и в прилегающих к архипелагу морских пространствах, как и своим подданным. По договору они могли заниматься здесь этими видами деятельности в соответствии с местными законами и дополнительно разработанными международными соглашениями.
В результате закулисных политических действий и эквилибристических манипуляций юридической техникой на грани международного обычного и международного договорного права при разработке дополнительного международного соглашения о горном уставе для Шпицбергена Норвегия не предоставила гражданам/подданным стран - участниц Парижского договора 1920 года режим, указанный в его седьмой статье. В этой связи в рамках международно-правового режима архипелага отсутствует основа реализации прав граждан/подданных стран - участниц этого соглашения согласно статьям 3, 5 и 8 Парижского договора. Применение такого горного устава (утвержден и введен в действие в 1925 году) на территории архипелага сделало фактически недействительным Парижский договор 1920 г.⁵
Говоря о политико-правовой линии Норвежского государства в отношении Шпицбергена, бывший Посол России в Норвегии Ю. А. Квицинский отметил, что: «...на протяжении десятилетий Норвегия ведет здесь хоть и умелую, но довольно рискованную игру с целью превращения своего условного суверенитета над архипелагом в безусловный, выхолащивания Парижского договора... и присвоения себе прав, не предусмотренных указанным договором. Эти усилия носят, к сожалению, системный и продуманный характер».⁶
Это мнение полностью относится и к режиму пространств, прилегающих к архипелагу. Различия в подходах Норвегии и остальных участников Парижского договора 1920 г. к вопросу о режиме так называемой рыбоохранной зоны Шпицбергена, о наличии или отсутствии у него собственного шельфа и режиме этого шельфа объясняются возможностью установления в прилегающих к архипелагу морских пространствах такого же низкого уровня налогообложения, как и на сухопутной территории архипелага.⁷ Норвегия уже давно сделала для себя вывод о предпочтительности применения в пространствах, подпадающих под действие договора о Шпицбергене, норм не договорного, а обычного международного права, что вполне естественно, учитывая ограничения, налагаемые на нее положениями договора о Шпицбергене.
Статья 3 договора о Шпицбергене гарантирует частным лицам и компаниям осуществление прав на горные и судоходные операции в водах архипелага в соответствии с местными законами, что соответствует положениям современного международного договорного морского права о разработке ресурсов дна в пределах исключительной экономической зоны. На весьма значительное сходство положений Конвенции ООН по морскому праву 1982 года и договора о Шпицбергене 1920 г. обращает внимание директор Правового департамента МИД Норвегии Р.Э.Фифе в своей статье «Предмет и цели договора о Шпицбергене (Свальбарде) с точки зрения международного морского права». Касаясь преамбул договора о Шпицбергене и Конвенции ООН по морскому праву, он, в частности, пишет: «Сходство между их текстами, даже с точки зрения употребляемых выражений, просто поражает». ⁸
Норвежские законодатели, чтобы обойти неудобные для своей страны положения Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. об исключительной экономической зоне, где применен ряд таких же терминов, что и в договоре о Шпицбергене, еще в 1976 г. приняли закон об экономической зоне Норвегии,⁹ который регулирует правоотношения, касающиеся только живых ресурсов в водах за пределами территориальных вод и на расположенном под ними дне, но не затрагивает континентальный шельф.
На его основе в 1977 г. была принята королевская резолюция о рыбоохранной зоне вокруг Шпицбергена.¹⁰ В ней не были учтены положения договора о Шпицбергене и, соответственно, ее нельзя отнести к разряду местных законов и постановлений, гарантирующих частным лицам и компаниям тот же объем прав в водах, прилегающих к архипелагу, что и в его территориальных водах. Применение такого национального нормативного акта представляет собой прямое нарушение ст. 3 Парижского договора 1920 года.
Для обоснования своей позиции норвежские официальные лица ссылаются на тот факт, что в 1920 г. международное морское право не содержало таких институтов, как 200-мильная исключительная экономическая зона, континентальный шельф, и, следовательно, положения договора о Шпицбергене не применимы за пределами территориальных вод архипелага. В этой связи следует отметить, что в то время в международном договорном праве не существовало и целого ряда других институтов, ставших нормами такого права в силу конвенций ООН по морскому праву, - например, территориальное море и внутренние воды.
В договоре о Шпицбергене говорится о территориальных водах архипелага, режим которых существенно отличается от режима территориального моря и внутренних вод, устанавливаемого на основании норм конвенций ООН по морскому праву. Чтобы обойти неудобные для своей страны положения договора о Шпицбергене, норвежские законодатели при установлении границ территориальных вод Шпицбергена использовали терминологию, отличную от терминологии, используемой в договоре о Шпицбергене.
Текст предписания о границе норвежского территориального моря Шпицбергена (Свальбарда), утвержденного королевской резолюцией № 3990 от 25.09.1970 г., предельно краток: «Граница норвежского территориального моря возле Свальбарда (см. королевскую резолюцию от 22 февраля 1812 г.) устанавливается на расстоянии 4 морские мили (прямыми исходными линиями) за пределами и параллельно следующим пунктам ... (следует перечисление)».11 То есть норвежские законодатели провели еще одну юридическую манипуляцию - использовали в этом предписании термины современного морского договорного международного права, положив в его основу, как следует из его текста, нормы международного обычного права.
В своей работе «Шпицберген: правовой режим прилегающих морских районов» известные российские юристы-международники А. Н. Вылегжанин и В. К. Зиланов¹² дали научное обоснование политико-правовой позиции Советского Союза, изложенной в ноте МИД СССР от 14 июня 1988 года.¹³ В ней они приходят к выводу, что у норвежских законодателей нет правовых оснований для использования такого классического института современного морского международного договорного права, как территориальное море, для установления границ исключительной экономической зоны вокруг архипелага или его шельфа. С учетом отсутствия в международном обычном и современном морском договорном праве иных правооснований для установления соответствующих границ их роль могут исполнять географические координаты, указанные в ст. 1 договора о Шпицбергене (10° и 35° восточной долготы и 74° и 81° северной широты).
В 1985 году норвежский парламент принял закон о нефтегазовой деятельности,¹⁴ а в 1996 году его новую редакцию.¹⁵ В них дается определение континентальному шельфу, во многом повторяющее положения статьи 76 Конвенции ООН по морскому праву 1982 года. Вместе с тем в обеих редакциях говорится о том, что этот закон не действует в территориальном море и внутренних водах Шпицбергена, а во второй редакции - на суше архипелага.
Тем самым норвежские законодатели в рамках этого закона создали юридическую конструкцию, согласно которой у «норвежской» сухопутной территории (то есть Шпицбергена) чисто с терминологической точки зрения есть свое «норвежское» территориальное море и внутренние воды, от которых отсчитываются внешние границы континентального шельфа, но в отношении юридической основы которых норвежское законодательство о нефтегазовой деятельности (читай о континентальном шельфе) не действует. Никакой реакции стран - участниц договора о Шпицбергене на эти законодательные действия Норвегии не последовало (см. ноту МИД СССР от 14 июня 1988 года¹⁶ и информацию об английской ноте от 17 марта 2006 года¹⁷).
Немногочисленные российские эксперты, специализирующиеся в области международно-правовой проблематики Северного Ледовитого океана, считают, что заключением Соглашения между СССР и США о линии разграничения морских пространств в Беринговом море и Северном Ледовитом океане (т. н. линия Бейкера - Шеварднадзе) от 1 июня 1990 года советская сторона полагала возможным повлиять на ход переговоров о разделе морских пространств с Норвегией.¹⁸
Однако отсутствие советской реакции на конкретный факт установления режима шельфовых пространств возле Шпицбергена в соответствии с нормами законодательства континентальной части страны (норвежский закон о нефтегазовой деятельности от 1985 года) свидетельствовало о непонимании в СССР реальных правовых условий в данном районе Арктики и, соответственно, не могло повлиять на позицию Норвегии.
С учетом вышеизложенной норвежской правовой позиции вполне логично возникает вопрос о том, откуда следует отмерять границы «норвежского» континентального шельфа в зоне действия договора о Шпицбергене - от континентальной Норвегии или от Шпицбергена. Эти положения норвежского законодательства следовало бы принять во внимание соседней Дании при заключении договора о разграничении морских пространств между Гренландией и Шпицбергеном в 2006 г., а также комиссии ООН по внешним границам континентального шельфа при подготовке рекомендаций по определению внешних границ норвежского шельфа в Гренландском море, а также в Северном Ледовитом океане в 2009 году.
Что касается России, то в СМИ ее принципиальная позиция по вопросу разграничения с Норвегией изложена в статье «Россия и Норвегия: в поисках компромисса».¹⁹ В условиях отсутствия конкретной информации о предварительной договоренности от 27 апреля с. г. можно сказать, что любое отклонение от секторальной линии, базирующейся на принципе справедливости, в восточном направлении в южной части разграничения будет означать отход от обозначенной ранее российской позиции. Такое же отклонение в северной части разграничения будет означать отход не только от этой позиции, но и от позиции, заявленной в ноте МИД СССР от 14 июня 1988 года, а также²⁰ нарушение норм договорного международного права в выгодном для норвежцев ключе.
Установление границ морских и шельфовых пространств вокруг Шпицбергена позволит Норвегии усилить свои позиции в укреплении суверенных прав в зоне действия договора о Шпицбергене. Последний рубеж на этом пути - разграничение с Россией. Ответы на целый ряд вопросов, связанных с этим разграничением, а также как они будут увязаны с международно-правовым режимом в зоне действия договора о Шпицбергене, можно будет получить, скорее всего, только при слушаниях в Госдуме.
Александр ОРЕШЕНКОВ, кандидат юридических наук, эксперт по международно-правовым вопросам Арктики.
(«Полярная правда», № 25).
***
1 http://www.histdoc.net/historia/teusina.html
2 См. карты на сайтах http://commons.wikimedia.org/wiki/Image:Norway-Russia_1825.jpg, http://www.reisnordover.no/autoweb/bilder/kart1.jpg
3 «Treaty between Norway, The United States of America, Denmark, France, Italy, Japan, the Netherlands, Great Britain and Ireland and the British overseas Dominions and Sweden concerning Spitsbergen signed in Paris 9th February 1920», http://www.lovdata.no/traktater/index.html.
4 Leira Halvard, Axel Borchgrevink, Nina Græger, Arne Melchior, Eli Stamnes, Indra Øverland «Norske selvbilder og norsk utenrikspolitikk», Oslo, NUPI-rapport, 2007, s. 31, http://www.nupi.no/Publikasjoner/Boeker-Rapporter/2007/Norske-selvbilder-og-norsk-utenrikspolitikk.
5 А.М.Орешенков, «Особенности суверенитета Норвегии над Шпицбергеном по Парижскому договору 1920 года», «Московский журнал международного права», 2003 г., № 2.
6 Ю.А.Квицинский, И.Ю.Штодина, «К вопросу о международно-правовом режиме архипелага Шпицберген и прилегающих вод», «Представительная власть. XXI век», 2007 г. № 3.
7 А.М.Орешенков, «О налогообложении в зоне действия договора о Шпицбергене», «Московский журнал международного права», 2004 г., № 4.
8 Р.Э.Фифе, «Предмет и цели договора о Шпицбергене (Свальбарде) с точки зрения международного морского права», «Московский журнал международного права», 2004 г., № 4.
9 «Lov om Norges økonomiske sone», http://www.lovdata.no/cgi-wift/wiftldrens?/app/gratis/www/docroot/all/tl-19761217-091-0.html; Rolf Einar Fife, Director General, Legal Affairs Department, Royal Ministry of Foreign Affairs, Oslo, «Svalbard and the Surrounding Maritime Areas», http://www.regjeringen.no/en/dep/ud/selected-topics/civil--rights/spesiell-folkerett/folkerettslige-sporsmal-i-tilknytning-ti.html?id=537481
10 «Forskrifter om fiskevernsone ved Svalbard», http://www.lovdata.no/for/sf/ud/td-19770603-0006-0.html
11 «Forskrift om grensen for det norske sjøterritorium ved Svalbard», «Svalbard. Samling av lover, forskrifter og bestemmelser», Det kongelige Justis- og politidepartementet, 1985, s. 47.
12 А.Н.Вылегжанин, В.К.Зиланов, «Шпицберген: правовой режим прилегающих морских районов», Москва, СОПС, стр. 51-52, http://www.morskayakollegiya.ru/publikacii/nauchnye_trudy/arhiv/20090318043548-3074.pdf.
13 А.Н.Вылегжанин, В.К.Зиланов, op. cit., стр. 134, http://www.morskayakollegiya.ru/publikacii/nauchnye_trudy/arhiv/20090318043548-3074.pdf.
14 «Lov nr. 11 av 22.3.85 om petroleumsvirksomhet», http://www.ub.uio.no/ujur/ulovdata/lov-19850322-011-eng.pdf
15 «LOV 1996-11-29 nr 72: Lov om petroleumsvirksomhet», http://www.lovdata.no/all/hl-19961129-072.html
16 А.Н.Вылегжанин, В.К.Зиланов, op. cit., стр. 134, http://www.morskayakollegiya.ru/publikacii/nauchnye_trudy/arhiv/20090318043548-3074.pdf.
17 Brit Fløistad (Ocean Futures), «Svalbard-traktaten - ulike oppfatninger om traktatens anvendelsesområde», s. 21, http://www.stortinget.no/Global/pdf/Utredning/Perspektiv08_05.pdf
18 См., например, В.К.Зиланов «Беринговоморское противостояние России и США: продолжение напряженности или сотрудничество»?  
19 «Россия и Норвегия: в поисках компромисса», «Нефть России» № 5, май 2003 г., http://www.norway.mid.ru/sp_1.html.
20 А.Н.Вылегжанин, В.К.Зиланов, op. cit., стр. 134, http://www.morskayakollegiya.ru/publikacii/nauchnye_trudy/arhiv/20090318043548-3074.pdf.