Я люблю учиться. Люблю каждый день узнавать что-то новое. Это вошло в привычку много лет назад, и продолжается до сих пор. Я иногда так и говорю, что живу, в том числе и для того, чтобы сегодня знать чуть больше, чем знал вчера. Но есть вещи, которым я никак не могу научиться. Наверное, после второй или третьей неудачи постичь непостижимое, мне надо было остановиться и не предпринимать новых попыток. Но я с упорством русского человека продолжаю наступать всё на те же грабли...
Заголовок колонки должен быть коротким и ёмким. Если, конечно, хочешь, чтобы её прочитали. Но меня так и тянет после «Утраченные иллюзии» поставить запятую, союз «или» и продолжить. Продолжу: «Утраченные иллюзии, или Как я с треском провалил переэкзаменовку в бюро медико-социальной экспертизы и выбыл из славной армии инвалидов Мурманской области».
Приступаю к изложению по существу. В этом году мне предстояло в третий раз пройти медико-социальную экспертизу. В январе 2018 года я был признан той же комиссией инвалидом третьей группы. Через год комиссия подтвердила мою инвалидность. А в этом году посчитала, что оснований к тому, чтобы продлять её далее, или дать мне постоянную третью группу, у экспертов нет. В итоге я покинул стройные ряды двадцатидевятитысячной армии инвалидов Мурманской области. Вот это по существу. Здесь можно было бы поставить точку. Можно было бы, но есть нюансы, обойти которые я просто не имею права.
В июне 2017 года я перенес геморрагический инсульт. Восстановился, как мог. Слава Богу, что с головой всё в порядке. Плохо действуют правая нога и правая рука. Они остались, скажем так, полупарализованными. В кулуарах все врачи, как один, говорили, что восстановление после такого инсульта продолжается десять месяцев, а дальше... Дальше придется жить с теми физическими недостатками, которые я приобрел вследствие инсульта.
В январе этого года мне предстояло во второй раз подтвердить свой статус инвалида. Я пришел в строго назначенное время. Меня тут же пригласили войти в кабинет. В нем было четыре человека. Три врача и медсестра. Кстати, согласно официальным бумагам, экспертиза эта называется «очной». Насколько я понимаю в русском языке, «очная» от слова «очи». Но в очи мне удалось взглянуть только медсестре и одному из докторов. В смысле, и мне и им. Двое других докторов, членов комиссии, взглядом меня не удостоили. Они сосредоточенно общались со своими компьютерами всё время, которое я находился в кабинете. И я их понимаю. Сколько тут нашего брата ходит и каждый норовит получить инвалидность и отрывает занятых людей от работы.
Короче говоря, пообщавшись с медсестрой, предельно вежливой и любезной, я был приглашен в смежный кабинет. Там за меня взялся врач. Он спросил: «Есть ли жалобы?» Я честно ответил, что я прихожу к ним в третий раз, но еще никогда не чувствовал себя так плохо. В физическом смысле. Что у меня такое ощущение, что паралич, как будто, медленно, но верно расползается с правой половины по всему моему телу.
Доктор покивал головой. Вроде бы даже сочувственно. А потом вдруг сунул мне в нос листок бумаги, разделенный на 25 квадратов. В них в хаотическом порядке были написаны цифры от 1 до 25. И сказал, щелкнув секундомером: «Найдите и назовите мне все цифры от 1 до 25 по порядку. Время пошло». Я немного недоуменно посмотрел на него, но довольно бойко и быстро нашел и назвал все числа. После этого сказал: «Дорогой доктор. С головой у меня всё в порядке. У меня правая нога и правая рука полупарализованы».
Он опять покивал головой и сунул мне в нос другой листок, на котором были нарисованы различные предметы, и сказал, опять-таки щелкнув секундомером: «Даю десять секунд, посмотрите на эти предметы, а потом назовите все, которые вам удастся запомнить. Я еще больше удивился, но задание выполнил.
Бог, как известно, любит Троицу. Я в третий раз сказал эксперту, что у меня проблемы с ногой и с рукой, а вовсе не с головой. Что если бы у меня были проблемы с головой, то мне вряд ли предложили бы вести ежедневную радиопрограмму в прямом эфире. Но вошедший в раж доктор меня уже не слышал. Перед моими глазами появился третий листок. На этот раз передо мной красовались слова. Мне предстояло за десять секунд запомнить как можно больше из них и сообщить доктору. Пришлось смириться. Запомнил. Назвал. И снова про полупарализованные ногу и руку.
И тут я поднял на него взгляд и всё понял. Я смотрел на него удивленными глазами, а он на меня пустыми. Он просто-напросто не видел меня и не слышал того, что я ему говорю. Своё удивление я понимаю. Вы приходите к врачу и говорите, что у вас насморк, кашель, болит горло, высокая температура. А он начинает лечить вас от геморроя. Тут любой удивится. Но ведь и его можно понять. Не выполняются ведь указания президента о повышении заработной платы медицинским работникам, вот они взялись за дело сами. Снимут с меня инвалидность, и перестану я получать целую тысячу рублей в месяц к своей пенсии. Их в комиссии четверо - глядишь по 250 рубликов на брата и накинут.
Сняли с меня инвалидность. А я и рад-радешенек. Ведь они освободили меня от ежегодного двухмесячного унижения - беганья накануне комиссии по узким специалистам. Ведь к ним еще попасть надо! Да и наша первая городская поликлиника теперь широка, как страна моя родная - раскинулась от Лобова, 65 до Шмидта, 41, через Героев-Североморцев, 37 и Карла Маркса, 52. Три раза бывал у узкого специалиста одной специализации и всякий раз по новому адресу. А еще один узкий специалист... Попал я к нему после двухнедельного ожидания. Он спросил меня, есть ли жалобы по его части. Я ответил, что жалоб нет. Тогда он сказал: «И отлично! Минуточку, сейчас я скопирую прошлогоднюю вашу справочку, распечатаю и вам отдам». Я на него не в обиде. Может быть, его тоже обошло обещанное президентом повышение заработной платы...
Но вернемся в Бюро медико-социальной экспертизы. Инвалидность с меня сняли. Сначала я почувствовал себя, как уличенный в мошенничестве преступник, который два года незаконно получал ежемесячно лишнюю тысячу к пенсии. И вот, наконец, зоркие эксперты, от цепкого взгляда которых ничто не ускользнет, даже если они на тебя и не смотрят, вывели меня на чистую воду. Потом понял, что инвалидность с меня сняли вовсе не потому, что я выздоровел, а потому, что я к ней привык. Я привык жить инвалидом. Я смирился со своими физическими недостатками.
Придя в себя, я стал требовать у экспертов взамен справки об инвалидности справку, что я здоров. Ну, правда ведь, раз не инвалид, значит здоров. Наивный! Мне растолковали, что их комиссия уполномочена проверить меня на предмет «инвалид-не инвалид», а вовсе не на предмет «больной-здоровый». Поэтому у них нет полномочий на то, чтобы выдать справку, что я здоров, но есть полномочия на то, чтобы выдать мне справку, что я не инвалид. А разница между «не инвалид» и «здоровый» очень большая! Если я заболел, то мне дают справку, что я больной (бюллетень), а когда я выздоравливаю, дают справку, что я выздоровел. А если я инвалид, то выдают справку, что я инвалид, а если не инвалид, то выдают справку, что я не инвалид. И совершенно непонятно, как это я седой, пожилой, пенсионер и не понимаю столь очевидных вещей.
Мне выдали справку, что я не инвалид. Я её прочитал и понял, почему во время беседы со мной глаза доктора были пустыми. В этой справке черным по белому было написано, что я не инвалид не потому, что мои жалобы на здоровье были не слишком убедительными, а на основании «Правил, утвержденных постановлением Правительством Российской Федерации» от 20.02.2006. и «Классификациями и критериями, утвержденными приказом Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации» от 27.08.2019 № 585н. Я-то к доктору с жалобами, а у него в глазах правила и критерии.
Но действительно, нет худа без добра. После моей неудачной попытки продлить инвалидность, мне позвонил мой старинный приятель. У него была прямая заинтересованность в результатах. Он сам инвалид второй группы. Когда получал её, ему «открытым» текстом сказали в Бюро: «Выбирай. Или даем постоянную вторую группу, или даем первую, но будешь каждый год бегать и подтверждать её». Приятель согласился на вторую группу. Но жена его всё время пихала и говорила: «Собери документы, сходи, тебе должны дать первую группу». А теперь, узнав о моем неудачном визите, он обрадовался: «Хорошо, что поленился собирать бумажки на первую группу. А то пришел бы и первую не получил, и вторую бы отобрали. Буду молчать в тряпочку».
Если у меня и были малейшие иллюзии по поводу социальности нашего Государства, то теперь они растаяли, как дым. Ведь у нас даже Министерство труда и социальной защиты Российской Федерации, а не Министерство труда и социальной защиты ГРАЖДАН Российской Федерации.
Фотография Татьяны Кудряшовой
