Штрафные роты брали высоту...
Кто в них - когда-то брали магазины,
Чужие чемоданы и корзины...
А вот сегодня брали высоту...
Пошли вперёд, втоптав окурки в грязь,
И матерились, рты раззявив страшно:
«Ну, берегись эсэсовская мразь,
Нам только б добежать до рукопашной...»
(Из стихотворения осуждённого Николая М.)
Впервые о том, что во время Великой Отечественной войны в составе разведывательно-диверсионных групп (РДГ), действовавших на оккупированных и прифронтовых районах Кольского полуострова, были заключённые, мне довелось услышать от известного мурманского краеведа Михаила Орешеты. О вкладе штрафных батальонов и рот , в том числе и воевавших в Кольском Заполярье, известно немало, а вот заключённые в роли диверсантов - это, согласитесь, необычно. Поначалу попытки более глубокого погружения в эту тему были тщетными, поскольку, во-первых, как говорится, «за давностию лет» участников данных РДГ отыскать было чрезвычайно трудно, практически невозможно. Пришлось собирать по крохам факты из разных источников.
«Первая ласточка»
На косвенное подтверждение этого полуразмытого чередой послевоенных десятилетий факта удалось наткнуться случайно - у одного знакомого сотрудника областной силовой структуры оказалась изданная весьма ограниченным тиражом брошюра, которая, судя по всему, предназначалась для чтения в узком кругу. В ней была следующая любопытная информация:
«Из выступлений первого секретаря Мурманского обкома партии М. И. Старостина чекисты знали, что по телефону Сталин требовал: «Мурманск немцам не сдавать!» Это звучало как приказ, который повторялся в директивах НКВД СССР и указаниях находившегося весной 1942 года в Мурманске заместителя Наркома внутренних дел Серова.
...Одной из главных задач разведчиков Мурманского УНКВД была добыча данных для военного командования о военно-политической обстановке в зафронтовой полосе.
Только за первых четыре месяца войны работники Управления НКВД совместно с пограничниками совершили 24 разведывательно-диверсионной ходки по тылам противника». (Виктор Михайлов, «Из чекистских архивов», сборник «Кто мы?», Мурманск, 1994г.).
Среди прочего в сборнике сообщалось, что порой в этом направлении предпринимались, скажем так, нестандартные шаги. В частности, были зафиксированы случаи использования в диверсионных группах осужденных.
Правовая основа к этому времени уже была. 12 июля 1941 года Президиум Верховного Совета издает Указ «Об освобождении от наказания осужденных по некоторым категориям преступлений», который не затрагивал заключённых, отбывающих наказание по 58-й «политической» статье, и профессиональных преступников («урок»). Свободу получали те, кто осужден за малозначительные преступления, учащиеся ремесленных, железнодорожных училищ и школ ФЗО (фабрично-заводского обучения), осужденные по Указу от 28 декабря 1940 года - за нарушение дисциплины и самовольный уход из училища (школы). 24 ноября 1941 года Президиум ВС СССР распространил действие этого указа также на бывших военнослужащих, осужденных за малозначительные преступления, совершенные до начала войны. Все освобожденные направлялись в части действующей армии. По этим указам было мобилизовано более 420 тысяч заключенных, годных к военной службе. К такому шагу руководство страны не в последнюю очередь подтолкнула тяжелая обстановка на фронтах и огромные потери Красной Армии.
Для сравнения, по данным мурманского историка С.Н. Дащинского, к началу Великой Отечественной, в системе ИТЛ Кольского полуострова содержалось около 66 тысяч заключённых.
Подчеркнём, что речь идёт об отправке бывших заключённых в обычные части действующей армии, поскольку в 1941 году не существовало еще тех самых легендарных штрафбатов...
За уничтожение аэродромов обещали простить «грехи»
И теперь вернёмся к рассказу Михаила Орешеты, который мне довелось услышать в начале текущего века во время совместного рейда на сторожевике «Тверь» по морским понгранзаставам побережья Мурмана. Чтобы избежать неточностей вольного пересказа, обратимся к первоисточнику - книге М.Г. Орешеты «О чём молчат скалы»:
«25 августа 1941 года отряд разведчиков Северного флота в 22.00 из Мишукова вышел в сторону Западной Лицы.
27 августа старшего лейтенанта Клименко разбудил разведчик Виктор Леонов.
- Товарищ лейтенант, невдалеке расположилась какая-то группа. Похоже, русские, но ведут себя шумно. Жгут костры и матерятся. Охранение не выставили.
- Возьмите людей и осторожно выясните, кто они и сколько их.
-Есть!
Спустя 20 минут стало известно, что это и есть та самая таинственная группа НКВД.
- Хлебнем мы с ними горя, - бросил в сердцах командир разведгруппы. - Не отряд, а сборище!
- Отставить разговоры! - резко оборвал его майор Люден. - Пригласите ко мне командира группы НКВД.
Среднего роста командир был явно чем-то смущен. Подойдя к Людену, представился:
- Старший лейтенант Бойко.
- Доложите состав группы, задачу, прикажите срочно погасить костры и прекратите балаган, - строго приказал Люден.
Выяснилось, что в отряде Бойко 87 бойцов, 40 из них - бывшие заключенные, осуждены за уголовные преступления. Одеты кто во что горазд. Отряд сформирован за три дня до операции, за уничтожение аэродромов заключенным обещано прощение всех «грехов»».
Как видно из отрывка, речь идёт о неудачном опыте использования заключённых в роли диверсантов.
Однако есть примеры и успешных действий бывших заключённых в тылу врага.
Требовались наиболее «эффективные диверсионные действия»
Об этом подробно, в частности писал мурманский историк Виктор Фёдоров («Мурманский вестник», 25.02.2010).
По его данным, одним из направлений разведывательно-диверсионных групп управления НКВД по Мурманской области являлось финское. В этих РДГ как раз широко использовались бывшие заключенные. Как сообщает Виктор Фёдоров, к «результатам их деятельности изначально предъявлялись высокие требования. В одном и директивных документов НКВД указывалось, что «поскольку группы будут формироваться из лиц, отбывавших сроки наказания в ИТЛ, перед ними должна ставиться задача как можно более глубокого проникновения в тыл противника с требованиями наиболее эффективных диверсионных действий».
Вследствие чего командование ожидало от бойцов данных, скажем так, специфических РДГ «наиболее эффективных диверсионных действий»? Об этом можно только догадываться...
Может быть из-за того, что дрались бывшие з/к страшно, зло, отчаянно и безжалостно?..
Замечательный артист Евгений Яковлевич Весник во время войны был командиром артиллерийской батареи, где под его началом сражались бойцы из числа бывших заключенных, например, вспоминал: «Они воевали прекрасно. Были смелы, дисциплинированны. Я представлял их к наградам. И мне было абсолютно все равно, за что они судимы. Их награждали за то, что они прекрасно проявляли себя в боях»...
Многие бывшие уголовники, воевавшие в обычных маршевых подразделениях, были отмечены наградами СССР. Некоторым из них присвоено звание Героя Советского Союза: Матросову, Бреусову, Отставному, Сержантову и Ефимову, и т.д...
Вот ещё одно мнение легендарной личности. Маршал Константин Рокоссовский в книге воспоминаний «Солдатский долг» так выразил своё отношение к тем, с кем делил пайку: «Жизнь убедила меня, что можно верить даже тем, кто в свое время по каким-то причинам допустил нарушение закона. Дайте такому человеку возможность искупить свою вину и увидите, что хорошее в нем возьмет верх: любовь к Родине, к своему народу, стремление во что бы то ни стало вернуть их доверие сделают его отважным бойцом».
И вновь предоставим слово Евгению Яковлевичу Веснику: «Восточная Пруссия, 1945 год. Как сейчас помню: не даёт немецкий пулеметчик, оставленный в арьергарде, провезти через поляну наши стопятидесятимиллиметровые пушки-гаубицы - тяжелые, неповоротливые, прицепленные к мощнейшим американским тракторам Катерпиллер Д-6. Рядовой Кузнецов Василий - беломорканальник, осужденный на 10 лет (как попал он на фронт - прямо из лагеря или побывав в штрафной роте и искупив свою вину кровью, - не помню) - получил от меня приказ: пробраться к дому, из которого ведется огонь, и ликвидировать огневую точку. Через полчаса пулемет замолк. А еще через десять минут Вася принес затвор немецкого пулемета и... голову стрелявшего немца.
- Боже мой! Зачем голова? - вскричал я.
- Товарищ гвардии лейтенант, вы могли бы подумать, что я затвор с брошенного пулемета снял, а стрелявший сам ушел... Я голову его принес как факт, как доказательство!
Я представил его к ордену Славы и первый раз увидел, как он плакал! Навзрыд!
...Убежден, что Вася в преступный мир не вернулся. Свою целительную роль сыграли доверие и поощрение!»
«Я согласен на медаль...»
Виктор Фёдоров приводит документальные факты использования разведывательно-диверсионных групп, в составе которых было немало бывших заключённых, на передовых позициях 14-й армии и активного их участия в боях.
Так, историк пишет: «Было возбуждено ходатайство перед штабом фронта о награждении медалью «За отвагу» бойца спецотряда УНКВД Баканчикова, отличившегося в бою у деревни Талвикюля. Он спас с риском для своей жизни 23 раненых красноармейца и вынес с поля боя их боевое оружие. Однако документов с описанием подвига этого бывшего заключенного и более подробной информации о фактах передачи личного состава ДРГ УНКВД военному командованию пока не обнаружено...»
По данным Виктора Фёдорова, письма с просьбами направить в распоряжение УНКВД конкретных лиц готовились на имя областного военного комиссара Куликова или члена военного совета 14-й армии дивизионного комиссара Крюкова. «Решение об освобождении принималось на удивление просто, - сообщает историк, - резолюцией на письме УНКВД (дословно): «Зачислить в Кр. Армию и передать в органы НКВД. Дата. Крюков»...
Приводит Виктор Фёдоров и цитату из письма начальника УНКВД майора госбезопасности Ручкина к командующему 14-й армией генерал-майору Панину: «4 отделом УНКВД создаются диверсионные группы для диверсионных актов и нарушения коммуникаций в глубоком тылу противника по заданиям военного командования. В настоящее время имеется одна такая группа и создается вторая, но этот процесс тормозится из-за отсутствия для нее экипировки и продовольствия. На запрос о необходимых для этого средствах наркомат ответил, что данный вопрос должен быть разрешен на месте Военным советом. Прошу принять на котловое довольствие в одной из войсковых частей 40 бойцов диверсионных групп и выделить обмундирование для них».
А вот пример одной из успешных разведывательных операций: «... 21 июля 1941 года в тыл противника была направлена группа под командованием старшины Клименко. Перед ней ставилась задача установить численность войск в районе Луостари, расположение аэродрома и бензохранилищ, количество самолетов, а если позволит обстановка, то захватить «языка». В районе действия надлежало заминировать проселочные дороги, при обнаружении телефонной связи перерезать провода.
Группа прибыла в заданное место 27 июля, обнаружила аэродром и до десяти хорошо замаскированных самолетов, склады и радиостанцию. На шоссейной дороге зафиксировала двигавшуюся в направлении Петсамо большую колонну немецкой пехоты. На обратном пути провела минирование дорог. Мелких групп противника для захвата «языка» диверсанты не обнаружили»...
Виктор Фёдоров подчёркивает, что «...все четыре «луостарские» группы УНКВД в 1941 году враг не обнаружил, и они без потерь вернулись на свою территорию, что было бы невозможно в случае плохой подготовки и отсутствия дисциплины».
Постскриптум
Неожиданное и любопытное продолжение получила эта тема уже в наши дни...
Как рассказали мне ветераны уголовно-исполнительной системы Мурманской области, во время второй чеченской кампании (конец ХХ - начало ХI века) были отмечены случаи обращения осуждённых, отбывающих наказание в исправительных колониях нашего региона, с просьбой направить их в действующую армию, чтобы «смыть кровью позор преступления...». Подобные факты имелись, например в исправительной колонии особого режима №16 (посёлок Мурмаши).
И один из этих осуждённых даже сочинил соответствующее стихотворение, отрывок из которого приведён в начале...
По поводу аналогичных просьб осуждённых в направлении воюющего Донбасса пока информации нет. Впрочем, история эта ещё продолжается...
В общем, когда Родине трудно, на её защиту поднимаются практически все, у кого есть хоть какое-то понятие о чести и достоинстве, - даже заключённые. И знаменитый лозунг «Всё для фронта, всё для Победы!» - это не красивые слова...
А закончить хотелось бы строчками замечательного советского поэта Бориса Слуцкого:
«В атаки всё же он ходил,
Победу всё же добывал.
В окопах немца находил.
Прикладом фрица - добивал.
Кому какое дело,
Как выиграна война.
Хвалите его смело,
Выписывайте ордена.
Ликуйте, что он уцелел.
Сажайте за почётный стол.
И от сырых полен горел,
Пылал, не угасал костёр».
Иван ЛЯХ.