Пожалуй, у каждого из нас есть черта, которую с трудом выносят даже наши друзья и близкие. Они конечно мирятся с ней, но время от времени напоминают нам о нашей невыносимости. Например, я всегда с трудом терпел любовь к опозданиям некоторых моих товарищей. Для них же самих это вполне нормальное явление, которое, судя по всему, как бы символизирует ничтожность человеческого времени перед вселенским движением Дао.
Моя же проблема по мнению многих состоит в том, что сам я практически никогда не высказываю стопроцентную уверенность в чем-либо, всегда допуская лишь определенную вероятность. Наверное, это и правда тяжело, но эта странная привычка лишь усугубилась благодаря моей профессии.
Вообще, безапелляционные утверждения - дело неблагодарное, особенно когда эти утверждения затрагивают интересы иных лиц. Конечно, на территории России действует Конвенция о защите прав человека и основных свобод, в соответствии с которой каждый человек имеет право свободно выражать свое мнение. Однако многие воспринимают эти положения как право говорить что угодно и о ком угодно, совершенно забывая о том, что Гражданский кодекс устанавливает право каждого на судебную защиту чести, достоинства и деловой репутации. Это не ограничивает свободу слова, а лишь выступает определенного рода регулятором границ дозволенного. Но иногда даже субъективное мнение может выйти за пределы этих границ и стать объектом претензий, об этом еще раз напомнил Верховный суд в своём обзоре судебной практики.
В общих чертах дело, приведенное в качестве примера Верховным судом, весьма наглядно и симптоматично для современности. Строительная компания обратилась с иском к специалисту-археологу о признании сведений, распространенных ответчиком в сети Интернет, порочащими деловую репутацию истца, об обязании ответчика опровергнуть эти сведения путем размещения соответствующей информации в сети Интернет и о взыскании компенсации.
Истец - строительная компания - объявила тендер на проведение археологических работ. По всей видимости, одному из специалистов археологической сферы конкурсная документация, представленная для проведения тендера, показалась не совсем корректной, чем данный специалист и поспешил поделиться в одной из групп социальной сети «ВКонтакте».
И все бы ничего, но речевые обороты, выбранные археологом в последующем, сделали из него ответчика в суде. «Реальная стоимость работ занижена..., является изначально демпинговой», «Подобная конкурсная документация свидетельствует либо о полной некомпетентности ее составителей, либо о наличии коррупционной составляющей в виде договоренности с потенциальными исполнителями», «Не станьте пешкой в руках мошенников!», «...выставляет на конкурс тендер с незаконными практически условиями, нашелся археолог, который за откат берет это на себя» - вот яркие примеры фраз, которые не стоило употреблять археологу-комментатору. И, хотя три первых инстанции посчитали, что данные фразы не могут быть признаны порочащими деловую репутацию, поскольку представляют собой высказанные ответчиком суждения и субъективное мнение относительно обсуждаемой проблемы, Верховный суд не согласился с этим, отменив решения нижестоящих инстанций и отправив дело на новое рассмотрение.
Мотивировка коллегии представляется весьма логичной и апеллирует к тому, что фразы о недобросовестном поведении истца высказаны в форме утверждения, не носили предположительный характер и не были субъективно оценочны по форме. Стиль, который был избран ответчиком указывает на то, что описанные предположения имеют место в действительности. То есть, субъективное мнение, которое носит форму утверждения, может быть предметом судебного иска, в то время как предполагаемая вероятность, вызванная внутренними убеждениями, таким предметом стать не может.
Поэтому, решив излить праведный, как вам кажется, гнев на просторах интернета, не забывайте, что ваше неосторожное утверждение может стоить очень дорого, причем в рублевом эквиваленте. А осторожные предположения и предполагаемая вероятность порой намного лучше оголтелой уверенности.
Максим Горнаев
юрист, эксперт «Pro bono»
Рисунок Алены Галишниковой
Супружеская измена как субъективное право
Мы не халявщики, мы - партнеры
Меха и чипы. Не пресные отношения
