Выхожу из отпуска. Постепенно. Медленно. Почти ползком. Нехотя. Во вторник, восьмого сентября, позвонил своему редактору. Надо писать колонку, которая должна появиться на сайте в пятницу. Поговорили. Обсудили. Оказывается, немало всякого случилось за последний месяц: Хабаровск, Белоруссия, Навальный, Ефремов - и это еще далеко не всё! Выбирай - не хочу.
Вот во вторник вечером, после эфира на «Большом радио» и после ужина уселся я и стал выбирать: о чем бы мне написать? О чем?... И тут пришла новость, которая больно ударила в поддых. Новость, от которой перехватило дыхание. Новость, в которую не хотелось верить. Умер Бакшевников. Николай Александрович Бакшевников. Журналист. Патриарх. Учитель. Товарищ. Друг. Советчик. Защитник. Глава региональной организации Союза журналистов России.
У каждого из нас, из тех, кто давно в профессии, есть свои истории о Николае Александровиче. Есть они и у меня. Расскажу только две из них. Именно Николай Александрович за уши втащил меня в Союз Журналистов. За уши почти в буквальном смысле этого слова.
На протяжении нескольких лет он звонил мне с одним и тем же вопросом: «Андрей, ты собираешься вступать в Союз журналистов?». И все эти годы слышал от меня один и тот же ответ: «Николай Александрович, ну какой же я журналист? Я корреспондент, репортер, редактор, телеведущий, но не более того. А журналист - это что-то гораздо большее». Я действительно так думал. Да и сейчас думаю. Николай Александрович понимал, что я говорю ему правду, и отступался до следующего года.
Но в один прекрасный день он полностью сменил тактику. Он позвонил и сказал: «Андрей! Я считаю, что тебе просто необходимо вступить в Союз журналистов. И вот почему: в последние годы в Союз вступило столько всякого разного народа, что надо хоть как-то разбавлять их теми, кто умеет писать». Это я не рекламирую себя, а просто почти дословно воспроизвожу наш с ним разговор. Это было в 2009 году.
Услышав такие слова от патриарха нашей заполярной журналистики, я немедленно написал заявление, а Света Солдатова и Эля Серга, которые тогда были генеральным директором и главным редактором ТВ-21, соответственно, столь же стремительно дали мне рекомендации, и вскоре Николай Александрович уже торжественно вручал мне толстенькие корочки с надписью «Союз журналистов России» на обложке. Так я получил удостоверение № 42225, которое с той поры подтверждает мои полномочия журналиста в соответствии с Законом РФ «О средствах массовой информации».
Весной этого года я позвонил Бакшевникову и сказал: «Николай Александрович, вы меня за уши втащили в Союз журналистов, а теперь вы же меня из него с позором выгоните: я уже два года не платил членские взносы». Николай Александрович усмехнулся и сказал: «Не беда, приходи, разберемся». Не пришел. Не разобрались.
Николай Александрович ушел. Наши региональные СМИ во множестве напечатали некролог, в котором изложена, так сказать, официальная биография Бакшевникова. Свою неофициальную биографию он рассказал мне и зрителям телеканала «Арктик-ТВ» больше десяти лет назад. Я тогда вел на канале программу «Вечерком». Приглашал интересных людей и неформально, за чашкой чая, говорил с ними о жизни. Одним из гостей стал Николай Александрович Бакшевников.
Сегодня я расскажу об одном эпизоде неформальной биографии Бакшевникова. При монтаже этот фрагмент программы по просьбе самого Николая Александровича вырезали. Так что его видели и слышали всего четыре человека - оператор программы Максим Петровичев, ее режиссер Саша Клейменов, выпускающий редактор телеканала Олег Шрам и я.
Как я понимаю, Николай Александрович рассказал эту историю для того, чтобы мы поняли, что в 17-18 лет все мы еще балбесы, способные на абсолютно дурацкие поступки и не способные думать, к каким последствиям они могут привести.
По окончании мончегорской средней школы в 1961 году, Коля вовсе не сразу пошел работать учеником электрослесаря в цехе КИПиА комбината «Североникель», а как все хорошо закончившие школу выпускники, отправился поступать в институт. И не в какой-нибудь, а в знаменитый Рижский институт инженеров гражданской авиации. И поступил. В сентябре новоиспеченные первокурсники отправились в колхоз «на картошку». В те годы студенты повсеместно помогали колхозникам на уборке урожая.
Молодым балбесам, кроме работы, хотелось подвигов, развлечений, риска. И в одну прекрасную ночь они стащили в соседнем колхозе 38-литровый бидон сметаны и преподнесли в подарок девчонкам из своей бригады. Злоумышленников вычислили уже на следующее утро. И все они, в том числе и Коля Бакшевников, были исключены из института, не проучившись в нем ни одного дня. И после этого уже были и комбинат «Североникель», и мончегорский горком комсомола, и журналистика, и общественная деятельность.
А тогда... На следующий день после записи программы мне позвонил смущенный Николай Александрович и попросил эпизод со сметаной из программы вырезать. Оказалось, что он дома рассказал жене все в подробностях, и она его отчитала, сказав: «Коля! Программу увидит твой внук! Что он подумает про дедушку?». И дедушка сдался. Хотя, я думаю, что внук бы подумал, что дед у него парень что надо. Сегодня восстанавливаю справедливость. Хотя и запоздало.
Сегодня уже все поздно. Я знал, что Николай Александрович болеет. Помню, как долго и тяжело восстанавливался он после сложной операции. Но также я знал, что он всегда будет готов встать на защиту правого дела, что он всегда будет против любой несправедливости, независимо от того, сколь высока ни окажется кочка, с которой эта несправедливость покатится на нас. Я знал, что он еще долго будет!
А теперь я знаю, что он уже не позвонит и не пришлет коротенькой смс-ки, чтобы поддержать меня после понравившейся ему публикации...
Завтра мы придем прощаться с Николаем Александровичем. Завтра мы увидим его в последний раз. А он нас нет.
Говорят, что продолжительность жизни измеряется количеством дорогих сердцу могил. Сегодня я кажусь себе глубоким стариком...
Фотография Татьяны Кудряшовой