Ранее Татьяна рассказала, что выросла за Полярным кругом, всю жизнь прожила на русском севере в Мурманской области, а сейчас уже как три года - на Китайском юге, описывает читателям Nord-News происходящее в стране, да и в мире в целом.
«Два года назад в мою большую школу в маленьком городе в чайной провинции Фудзиань приезжала делегация из Соединённых Американских Штатов. Дюжина школьных директрис с манерами деловитыми и по-американски развязными прибыли в наш храм науки и начального образования с одной целью: разрушить стену непонимания и построить мост дружбы, ну, и наладить академические связи между делом. Меня и мою коллегу Лору на встречу позвали для солидности и посадили в самый центр переговорной как мост между «этими» и «теми». Быть таким мостом очень ответственно и очень от этого неловко. Помещённый между двумя системами образования и мироустройства, мост широко растянулся между Востоком и Западом в улыбке нелепой, но дружелюбной.
После официальной части развязные американки окружили меня и мою коллегу Лору, смотря на нас уже не как на мост, а скорее как на стремянку, которую надумали подставить к стене непонимания, дабы не в ворота торжественно войти, а с тыла незаметно подкрасться. Я, если честно, не большой поклонник таких «троянских» манёвров, да и толку от меня тогда для деловитых и развязных было не больше, чем от детского стульчика из IKEA, такого же белого и в общем-то бесполезного. Тут не то, что за стену не перелезешь, тут и одним глазком даже за неё не взглянешь. Прошло два года с той встречи и почти три с моего приезда в Китай. Понять мне китайцев так и не удалось, и своим аналитическим умом я теперь понимаю, что миссия невыполнима, но тем не менее не провалена. За стену непонимания я так и не попала, строю мост.
Путь к пониманию страны, народа, нации и последующей успешной адаптации и ассимиляции лежит через культуру и такой важный её элемент как язык. Пугливые финны думают, что я из шведской части Финляндии, гордые шотландцы, что из столичного Эдинбурга, радушные русские продолжают думать, что я русская, только инопланетных китайцев, знала я, мне не обхитрить.
Когда китаец пишет, он рисует, когда говорит - поёт. Очень визуально красивый китайский язык. Точки, палочки, крючочки, более 50000 иероглифов и ни одного кружочка, - любопытно. Чтобы считаться здесь грамотным, нужно знать 4000 китайских иероглифов, высокообразованным - 12000. Рисуют штрихи китайских иероглифов в определенной последовательности и направлении. А ещё они так же применяют в письменности курсив и разные шрифты. Китаец из меня в перспективе так себе. Маленький китайский Джордж отлично владеет языком Шекспира и Конфуция: «Учитель, как много иероглифов ты знаешь? Я знаю 1000». Джорджу 6 лет.
Когда-то на курсы финского языка в меленьком городе на юге Финляндии со мной ходила молоденькая китаянка Лили. Тяжело ей давался финский, где слова сливаются в одно что-то длинное и для китайца непроизносимое. Помню, мы читали вслух. Когда очередь дошла до Лили, ей досталось склоненное сложносоставное слово: terveyskeskuksen. Маленькая китаянка Лили всматривалась внимательно, молча складывала губы, пытаясь прочесть сначала про себя, и в итоге тихо расплакалась, так и не подняв головы и не озвучив ни одной финской буквы. Прошло 10 лет, передо мной китайские иероглифы, всматриваюсь, силюсь, вожу пальцами в воздухе, и от расплывающегося по телу тёплой волной бессилия перед точками, палочками и крючочками мне очень хочется заплакать. Как же я теперь понимаю тебя, маленькая китайская Лиличка. Нет ничего невозможного, но всему есть предел, и, я знала, что моим пределом станет китайский иероглиф, похожий на птичку, но обозначающий почему-то лошадку.
Очень мелодичный китайский язык. Стандартный или эталонный китайский - язык тональности. Одно и то же слово с разной тональностью звучит и означает совершенно разное. Какие-то гласные становятся дольше, какие-то глубже, объяснить это сложно, применить ещё сложнее. Моя коллега Лора из Шотландии думала, что по-китайски говорит хорошо, но часто оставалась непонятой и оскорбленной, потому как не попадала в тональность. Досадовала очень моя коллега Лора, противные китайцы нарочно к ней придираются. Слышать в китайском пении текст, видеть среди палочек, точек и крючочков слова, - тот, кто придумал китайский язык не очень-то старался быть понятым.
Любопытно: рядовой китаец не понимает песен на китайском, потому что в них есть музыкальность, но нет тональностей. Песни на китайском китаец сначала читает, а уже потом слушает и подпевает. Очень любит китаец петь и не стыдится ни места, ни вынужденного слушателя, ни вокальных своих данных или не данных. Без текста песня для китайца как опера для обывателя: воют, ноют, красиво, конечно, но не разобрать ничего. Положенный на мелодию, китайский язык теряет мелодичность и, как следствие, смысл.
Идея: Болливуд спешит на помощь! Стоишь ты такая в магазине, выбираешь между шампунем с китайскими иероглифами, в которых нет кружочков и корейскими, в которых они есть. Вдруг подходит к тебе консультант с вопросами и советами, и тут вместо паники включается музыка, покупатели синхронизируются в танце, из подсобки выбегает пара слонов, и твоя главная задача - попасть не в тональность, а в ноты. Чудно-Болливудно!
Шёл мой первый год жизни в Китае, я хожу на курсы китайского языка, знаю много слов, но не говорю, боюсь быть как Лора. А ведь человек хорошо знакомый и совершенно посторонний со мной поговорить очень любит. Регулярно, но всегда неожиданно я нахожу себя в беседе с продавцом-консультантом, охранником магазина, дворником, незнакомой женщиной, которой понравился мой рюкзак или ребёнком-мамонтёнком, спутавшим меня со своей мамой не важно какой национальности и расовой принадлежности. «Угрюмые» русские, пугливые финны, «холодные» британцы, китайцы теперь, - природный магнетизм и философия крошки Енота «от улыбки станет всем светлей» приглашают к беседе пролетариев всех стран.
На воротах в жилой комплекс новый охранник, очень общительный. Несколько раз темы для бесед им были выбраны согласно пройденным и закреплённым мною в учебнике, и теперь он думает, что я говорю по-китайски. Говорит мне хорошо так, увлечённо, улыбается широко, а я только улыбаюсь стыдливо, брови в домик складываю и глазами так хлоп-хлоп. Потерявшись где-то в середине его монолога, я поднимаю пакет с покупками и на языке Конфуция наивно как бы вопросительно извергаю: «помидорки» (西红柿 - xihongshi ). «Всё верно» - отвечает утвердительно, прерывает монологическую речь, молчит с секунду и заливается громким добродушным смехом. В пакете с покупками были помидорки, в монологе китайца помидорок не было.
Карантин в Китае официально снят 4 апреля, однако, носить маски в общественных местах здесь всё ещё обязательно. Подумалось: а ведь лямки от купальника не так уж и портили равномерность загара. К концу пандемии буду как ниндзя. Сейчас единственное, что выдаёт во мне не ловкого ниндзю, а неуклюжего лаовая (老外 - lǎowài - иностранец не азиат) - это мой «экзотический» цвет глаз, который при соблюдении рекомендованной дистанции в 1 метр не рассмотреть. Вместе со следами усталости и отпечатками лени, маска стирает с лица и расовые отличия. В последний свой выход в общественное место я нашла это обстоятельство весьма полезным.
Я давно бросила изучать китайский, не сразу, но всё же признала поражение своего лингвистически одаренного ума и победу китайского языка тональностей. Я много теперь знаю, но мало говорю, на вопросы и рекомендации отвечаю односложно даже в случаях, когда вполне недурственно могу объясниться. Лица за маской не видно, глаза мои с рекомендованной дистанции никто не рассматривает, я свободно перемещаюсь меж китайцев, оставаясь незамеченной и не отмеченной междометиями и указательными пальцами. Крадущийся тигр, затаившийся дракон, ниндзя. Выбирая что-то из привычного съедобного, нахожу себя в весьма годном бытовом диалоге с продавщицей, ловко всё так, естественно. Угадаешь, человек, что я покупала? Два года прошло с того диалога у ворот жилого комплекса, и помидорки теперь были не только у меня в пакете.
Сентябрь 2019, самое начало учебного года, полуденный зной, солнце в самом Зените, на небе ни одного спасительного облачка. В это время года китаец как герой Саги о вампирах прячется от палящего солнца под всем, что отбрасывает тень. Дождавшись, пока дети разойдутся по домам на обеденный перерыв, я натянула на голову очень китайский головной убор (не стереотипный, а современный) и отправилась в кофейню через дорогу, чтобы испить свой обеденный кофе, чёрный как ночь, в тишине и молчании. Впереди меня метрах в 30 трое молодых преподавательниц консерватории, которая делит с моей школой обширную территорию школьной деревни. Не останавливаясь на пути в столовую, молодые педагоги оборачиваются назад, смотря в мою сторону, и зовут какую-то Су Йен, оборачиваюсь, нет никого. Теперь уже другая китаянка машет рукой и продолжает звать свою подругу, которая укрылась, по всей видимости, то ли под сенью густых деревьев, то ли в пышных розовых кустах, то ли под чем другим, отбрасывающим тень. Сама же Су Йен тени почему-то не отбрасывала - смотрю по сторонам, ни души. Расстояние между нами все ещё метров 30, ни молодые китайские учительницы музыки, ни я не останавливаемся в своей цели утолить жажду и аппетит. На этот раз уже все трое поворачиваются, вглядываются теперь мне прямо в лицо, извергают как-то обыденно и совсем без удивления: «Не, это не Су Йен», - и заворачивают за угол в столовую.
Выйдя за школьные ворота, я рассмеялась в голос. Ассимилировалась!»
Фото: Татьяна Пирожок специально для Nord-News
Сейчас читают также: В Мурманской области более 400 заболевших коронавирусом
