Средства на модернизацию рыбной отрасли оседают в торговле

В марте в Москве состоялась расширенная коллегия Росрыболовства с повесткой дня: «О подведении итогов работы рыбной промышленности в 2010 году». Подобные мероприятия под председательством вице-премьера российского правительства, куратора рыбной отрасли Виктора Зубкова проходят с регулярностью два раза в год, и в этом году такая коллегия - первая. Участником этой встречи наряду с другими представителями Мурманской области стал начальник Баренцево-Беломорского территориального управления ФАР Валентин Балашов, который и рассказал нашему порталу о её особенностях и ответил на вопросы редакции.
- Это традиционное, установленное Росрыболовством, обязательное мероприятие для участников рыбной отрасли системы ФАР, с участием руководителей ассоциаций и объединений рыбопромышленников и рыбопереработчиков, крупных отраслевых производств и руководителей субъектов регионов, - пояснил Валентин Валентинович.
- Итоги прошлого года ведь подводили...
- Да, перед заседанием коллегии глава ФАР Андрей Анатольевич Крайний собирал руководителей территориальных управлений, подведомственных учреждений, с тем чтобы внутри структуры Росрыболовства проанализировать и подвести итоги работы отрасли в 2010 году. По всем направлениям - от обеспечения рыбопромышленников качественными государственными услугами, в первую очередь - по выдаче разрешительных документов различного рода, до состояния дел внутри ведомства, в том числе и по работе, связанной с антикоррупционной деятельностью, администрированием нашей системы. Теперь мы обсудили итоги работы рыбной отрасли в прошлом году на расширенной коллегии под председательством Виктора Алексеевича Зубкова. Хочу обратить внимание на качественное изменение в системе государственного управления рыбной промышленностью нашей страны за 4 последних года. Оно заключается в том, что эти мероприятия сплотили людей от Дальнего Востока до Калининграда и от Мурманска до Махачкалы. Начиная от руководителей регионов, их заместителей, курирующих рыбную промышленность, до чиновников Росрыболовства в Москве и чиновников этого ведомства на местах.
- Чем эта коллегия отличалась от всех остальных?
- Это совещание прошло, как говорят спортсмены, на одном дыхании. Взяли старт и закончили в унисон. Отсутствовало то, что было 4 года назад - некий окоп между залом и президиумом. Тогда были смысловые перепалки, перестрелки, противопоставление: мы - вы. Не хватало только выстрелов в потолок, чтобы прервать эти словесные баталии.
- Но все-таки, наверное, не обошлось без спорных вопросов?
- Безусловно. Но начну с тех, по каким были единые мнения. Соцопроса, конечно, не проводил, но, как мне показалось, все участники коллегии согласились с тем, что за последние годы отрасль вышла на стабильный путь развития, приобрела динамику в своем движении. Четко расставлены цели: что надо делать. В первую очередь - выполнять Доктрину продовольственной безопасности страны, то есть не менее 80% рыбной продукции на магазинных прилавках должно быть отечественного производства. Кроме целей, выработаны задачи и механизмы, позволяющие частному рыбному бизнесу понимать гарантии и перспективы, которые дает государство и которые обеспечат инвестиции в развитие рыбной отрасли. В первую очередь это долевой принцип права пользования рыбными ресурсами. Подчеркну: никто и никогда частным фирмам федеральное добро - водные биоресурсы в собственность не отдавал. И когда я порой слышу такое произвольное толкование закона о рыболовстве: у нас, мол, есть своя квота - вот такая-то. Нет. Есть договор частного бизнеса с государством на право пользования водными биоресурсами, находящимися в собственности государства. Большинство рыбаков это понимают. За последние годы выстроена огромная нормативно-правовая площадка для работы предприятий рыбной промышленности. Да, может быть, она недостаточно качественна в каких-то вопросах, ибо не только Росрыболовство занимается администрированием процессов производственной деятельности предприятий. Есть и другие ведомства, которые участвуют в этом деле, и порой возникают какие-то несогласования в подходах. Но в целом она позволяет участникам отрасли смотреть в будущее с оптимизмом.
- Получается, что на коллегии при обмене мнениями не было спорных вопросов?
- Может быть, из уст федерального чиновника это звучит самонадеянно, но я не услышал на коллегии несогласия со стороны рыбаков с действиями Росрыболовства.
- Какие самые актуальные на сегодня отраслевые вопросы? Об этом говорили на коллегии?
- Были названы проблемные точки, и это было высказано с трибуны отдельными выступающими. Например, рыбаки и чиновники понимают, что необходимо решать вопрос обновления производственных фондов рыбной промышленности. Очень хорошо выступил на эту тему Герман Зверев, президент Ассоциации переработчиков минтая. Понимаете, какая сейчас сложилась странная ситуация: существует общий объем денежных средств, которые крутятся на рыбном рынке. Из этого общего объема деньги, получаемые рыбодобывающими и рыбоперерабатывающими компаниями, составляют всего лишь 20%. А остальные 80% забирают торговля, перевозчики продукции и посредники. Товарно-жизненный цикл рыбы начинается с момента попадания ее в трал до момента пробивания товарного чека покупателем на кассе в каком-либо магазине. Это все деньги за рыбу. Добытчик несет затраты, потом продает эту рыбу, условно говоря, по 20 рублей за кило. Фирма-посредник, которая ее покупает, потом продает эту рыбу кому-то за 30 рублей. Ближе к основным рынкам, а они находятся в Московском регионе, Питерском, в Поволжье, может быть, где-то на Урале и в Сибири. Я говорю о внутреннем рынке. Дальше эта рыба хранится на каких-то складах, и там получают от оптовых торговцев деньги за ее хранение. Рыба еще дорожает. Затем вступают в игру торговые сети. На коллегии этой теме было посвящено много времени. Говорилось о том, что сегодня рыбакам приходится платить за «входной билет» на рыбу, чтобы ее положить на прилавок, о безумных наценках. Именно на этом этапе рыба, которую флот, продававший ее оптом по цене 20 рублей за килограмм, начинает стоить уже 120 рублей. Вот эти-то деньги за рыбу, которую приобретает покупатель, и есть источник модернизации отрасли. Но в отрасль они не попадают, поэтому сегодня нам есть над чем подумать в части, касающейся перераспределения доходов от торговли рыбой в сторону рыбной промышленности. Необходимо, чтобы удельный вес получаемых доходов от рыбной торговли составлял хотя бы 50%. Тогда эти деньги можно было бы пускать на обновление основных фондов, строить траулеры, рыбзаводы.
- Понятно, проблему понимают, а пути ее решения кто-то предлагал?
- Пути решения - совершенствовать законодательство, в частности закон о торговле, который вышел, но который не работает. Это не претензии друг к другу, а тема № 1, которая тревожит всех.
- Если бы вернули эти деньги, есть планы, на что их потратить в первую очередь?
- На судостроение. Дискуссия, которая проходила в последние 2 года, о том, что суда надо начинать строить в России, не прошла даром ни для рыбаков, ни для судостроителей. Легкий кавалерийский наскок со стороны отдельных судостроительных корпораций - мол, мы можем все, давайте уже квоты раздавать под киль, чтобы суда закладывали у нас, - не возымел своего действия. Судостроители сейчас понимают, что построить современный траулер, отвечающий требованиям рыбаков, в нашей стране очень непросто. С другой стороны, и рыбаки поняли, что при всем консерватизме и неготовности российского судостроения к строительству современных траулеров все равно надо стараться загружать национальную рыбную промышленность хотя бы на стадии строительства корпусов. А насыщаться зарубежным оборудованием, которое в России не производится, или перегонять корпуса за рубеж и там доводить до ума.
- Вы считаете, это будет экономически целесообразно?
- Дело не в этом. Ну нет у нас в России сегодня современного оборудования на уровне мировых стандартов. Невозможно поставить и рыбофабрику такую, какие есть в Германии и Дании. Не было никогда такового и в советское время.
- Расскажите, пожалуйста, про идею повышающего квотного коэффициента для тех, кто строит суда на отечественных верфях?
- Сильные добывающие компании, которые построили траулеры на российских судостроительных заводах, при заключении следующих договоров на пользование водными биоресурсами в 2018 году получат больше ресурсов, чем те, кто палец о палец не ударил при работе в этом направлении.
- За счет кого?
- За счет тех, кто вообще ничего не строит.
- Почему те компании, которые не имеют новостроя, но обладают жизнеспособными судами, которыми выбирают свою квоту, должны пострадать?
- Я на коллегии задал вопрос руководителям компании «Робинзон»: какие у вас были еще мотивы, кроме здорового отраслевого патриотизма, строить супертраулер? Пусть в Сингапуре, но они все-таки строят, вкладывают свои частные ресурсы, может быть, берут кредиты в банке. Они ответили: только экономика. Зачем держать три старых парохода, когда можно построить один современнейший, который заменит эти три? Сейчас идет обмен мнениями, люди спорят, дискутируют, и это нормальный здоровый процесс. Никто не говорит, что все предлагаемое государством - ерунда. Все понимают: те, кто строит, имеют возможность получить больше ресурсов, чем они имеют. А это лучшая экономика. Те, кто не строит, наверное, будут доказывать, что делать это не надо. Они на пароходах образца 1978 года по проектам еще начала 70-х годов могут еще 30 лет проработать, пока вообще их не потопят.
- Но в той же Норвегии говорят, что если суда периодически модернизировать, они могут сотню лет ходить.
- Конечно, если корпус строили из высококачественной стали, его можно эксплуатировать и 100 лет. Но то, что в нем, это уже экономика: главный двигатель может на старом судне при одном и том же вылове сжигать 16 тонн топлива в сутки, а на современном - 8 тонн, а это деньги, которые будут перетекать в затраты, стоимость рыбы. Фабрика может морозить 30 тонн, а может - 120 тонн рыбы. Сама фабрика, как технологическая машина, может делать филе и упаковывать в коробочку, или же там будут стоять рыбаки и делать все руками. Это все затраты. Мы сегодня по затратам начинаем превосходить наших норвежских соседей по некоторым видам биоресурсов.
- Так они, наверное, и раньше были выше?
- Раньше они не могли быть выше по определению, потому что в 90-е годы у нас зарплаты были маленькие, а топливо - сравнительно дешевое. И еще масса нюансов. Но сегодня страна вливается в европейскую экономику, и просто нельзя на старом оборудовании производить дорогостоящую продукцию.
- На каком законном основании кто-то может отобрать у судовладельца часть квоты, если он ее на протяжении 10-летнего периода выбирал, пусть и на старом судне?
- Рыба, выловленная в море, - это федеральная собственность, за исключением той, что выращена искусственно. Государство заинтересовано в том, чтобы все отрасли были современными, поэтому оно имеет право и обязано создавать условия, благоприятствующие развитию сильных и современных компаний. Повторяю, квоты не принадлежат частным фирмам, и если те не хотят развиваться, быть конкурентоспособными на мировом рынке, то государство вправе эти фирмы права пользования квотами лишить.
- После заседания коллегии в Москве прошло заседание Северного научно-промыслового совета. О чем там шла речь?
- Подвели предварительные итоги мойвенной путины и оценили текущий результат как положительный. По состоянию на 16 марта вылов составил 86%. Путина продлится до первой декады апреля, и мы очень рассчитываем, что наши рыбаки возьмут больше 90% квоты. Это отличный результат в сравнении с прошлыми годами. Причина успеха в том, что мы раскачали рынок. В том числе и силами Росрыболовства, которое активно использовало рычаги социальной рекламы.
- То есть рыбаки увидели сбыт и были заинтересованы в выборе всей квоты?
- Да, но сбыт сам по себе не появляется. Проблемы рыбаков Северного бассейна в том, что у них нет серьезных оптово-торговых организаций, таких как Севрыбсбыт прежних времен. Таких, которые, с одной стороны, могли бы рекламировать рыбную продукцию на внутреннем рынке, а с другой стороны - держать достойную цену, с тем чтобы максимальное количество денег возвращалось в рыбную промышленность. Когда у нас сотни мелких посреднических компаний, покупающих по несколько тысяч тонн рыбы, их задача продать ее по любой цене. А маржа остается в торговле. Весь навар остается у торгашей, я бы так сказал. Создать Севрыбсбыт могут только рыбаки. Поэтому третьей темой, которая обсуждалась на коллегии, была слабая организация рыбацкого лобби в сравнении с другими отраслями. Очень много некоммерческих союзов, ассоциаций, объединений. Выступающими была высказана мысль об объединении всех их в одну серьезную общественную отраслевую организацию, в которую бы вошли все сектора рыбной промышленности. С тем чтобы можно было в цивилизованном смысле слова лоббировать соответствующие законы. Тогда можно будет и с торговлей иначе разговаривать. Сегодня рыбная промышленность раздроблена, а торговля ворочает огромными деньгами. Годовой торговый оборот в России 8 трлн рублей по всем товарам. Вы представляете, какой ресурс воздействия при продвижении нормативно-правовых актов?
Четвертая тема, обсуждаемая на коллегии, была посвящена неадекватным карательным мерам контролирующих органов, применяемым порой к рыбакам за малейшее нарушение. Приводился пример, когда за 10 ящиков неучтенной рыбы у рыбопромышленника конфисковали судно. Такие вещи абсолютно несовместимы с цивилизованной экономической политикой. Зачем тогда судовладельцу строить новый траулер, когда его при малейшей провинности могут конфисковать? Коллеги призывают, и я с ними совершенно согласен, карать за мелкие нарушения больше рублем.