С тяжелым сердцем начинаю писать это строки. А как должно быть на сердце у жителя морского города, если случилась в нашем Баренцевом море страшная трагедия, которая унесла человеческие жизни? Четырнадцать офицеров российского военно-морского флота погибли в результате аварии на глубоководном аппарате АС-12. Половина из них капитаны первого ранга, двое - Герои России...
Теперь предстоит расследование причин гибели моряков. И подумал я, а нужно ли ежедневно сообщать подробности хода следствия? По-моему, нет. И дело вовсе не в военной тайне. Уже несется со всех сторон: "Нет закрытых тем! Мы всех выведем на чистую воду! Долой коррупционных адмиралов и Путина!"
А зачем вы хотите знать все подробности? Ну, скажите, зачем? Это сиюминутное любопытство? Правдоискательство? Тема горячая? Желание первым сообщить?
Меня многому научила гибель «Курска». Надеюсь, что не только меня. Верю, что память «Курска» всегда будет тревожить наши сердца. И всегда в них будет горечь и обида.
Новостей тогда требовали каждый день. Да что там каждый день, каждый час. Вот и устроили с «Курском» отвратительное шоу. Как прямые трансляции с чемпионата мира. Нам что, действительно это было надо? Бодренький врун молодой Дыгало, адмиральский сынок из пресс-службы ВМФ, журналюги, тычущие микрофоны прямо в лица родственников. Запомнился вопрос к командиру атомной подводной лодки «Орел»: "Вы ведь теперь, конечно, откажетесь выходить в море?" Он в ответ: "Почему?!"
Кто только не высказался о трагедии, счёл, так сказать, своим долгом. Не мог молчать. Высказались все: депутаты и балерины, писатели и шоумены, спортсмены и их тренеры.
Какая-то вакханалия была. Вы сейчас хотите повторения? Зачем? В истории с «Курском» власть себя дискредитировала. Мы и до этого ей сильно не верили. Тогда зачем требовать публичности сегодня? Зачем вопить: «Мы не забудем!». Забудем. Особенно быстро забудут те, кто сегодня громче всех кричит.
Для меня 12 августа 2000 года «Курск» погиб только в первый раз. Во второй через два месяца, когда водолазы подняли из девятого отсека тела погибших. С ними прощались в Североморске. Сотни родственников погибших и тысячи простых людей. На обычных бортовых грузовиках стояли даже не гробы, а большие деревянные короба, похожие на старомодные посылочные ящики. Гробы с телами были внутри. Когда закончился траурный митинг, и большое начальство отбыло, грузовики начали движение, увозя тела погибших. А за ними побежали не успевшие проститься простые люди. Они бежали и кидали на эти грузовики цветы, которые им не дали положить.
Через год, осенью 2001 года, «Курск» погиб в третий раз. Это было, когда лодку подняли и отбуксировали в Мурманск. Он стоял в доке росляковского судоремонтного завода, глядя на Мурманск отрезанной носовой частью. Потом доставали фрагменты тел погибших и отправляли на экспертизу.
В четвертый раз «Курск» погиб для меня в начале декабря 2001 года. Когда хоронили Борьку Гелетина. Извините, капитан-лейтенанта Гелетина. Борька был обычным североморским мальчишкой, папа которого был военным моряком. Это и предопределило выбор сына. Борька стал подводником. Семья жила в Видяеве. Борька, жена Таня и сынишка Дениска. Дениска весной 2000 года заболел. Это был рак. Мальчик умер 18 июля. Ему было четыре годика. А 10 августа ушел в свой последний поход его отец капитан-лейтенант Борис Гелетин. В те первые дни и часы после катастрофы, когда нам врали, что с экипажем перестукиваются, Таня ходила по поселку в трауре. На неё бросали косые взгляды: «Может они живы, а она уже траур нацепила». Не будешь же всем объяснять, что это траур по только что умершему сыну...
Дениса Гелетина похоронили на росляковском кладбище. Борис Гелетин погиб спустя три недели после смерти сына. Через год и четыре месяца гроб с телом отца опустили в могилу сына. С тех пор они рядом. А Таня каждый год ездит к своим мальчикам...
Вы что, хотите, чтобы всё это повторилось? Я не хочу. Давайте пожалеем родных и близких погибших.
А причины пожара установят. Только вот это не даст гарантии, что в дальнейшем никаких аварий не будет. Подводное плавание - это зона постоянного риска. Всегда была и всегда будет. Ну, может быть не всегда, но еще очень долго.
К нам, на «Большое радио», в программу «Послевкусие», которую я веду вместе с Сашей Ретунской, часто звонила одна радиослушательница. И, что бы мы ни обсуждали, всякий раз возмущалась и спрашивала, почему у военных такие высокие зарплаты. Может быть, теперь поймет, почему...
P.S. Когда я писал этот материал, то ни разу не залез в интернет. Я всё это помню. Помню так, как будто это было вчера. И очень не хочу повтора вакханалии.
Фотография Татьяны Кудряшовой
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. ДОРОГИЕ ТОВАРИЩИ МИНИСТРЫ
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. НА, УБОЖЕ, ЧТО НАМ НЕГОЖЕ
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. ИНФОРМАЦИЯ БЕЗ СЛУХОВ, ИЛИ СЛУХИ БЕЗ ИНФОРМАЦИИ
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. ДЕБЮТ НА СЦЕНЕ ОБЛАСТНОЙ ФИЛАРМОНИИ
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. НА КОЛУ МОЧАЛО, НАЧИНАЙ С НАЧАЛА
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. НАША ВЕРТИКАЛЬ САМАЯ ВЕРТИКАЛЬНАЯ ВЕРТИКАЛЬ В МИРЕ!
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. МНЕ НАДО ПОСОВЕТОВАТЬСЯ С ШЕФОМ
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. СЛИШКОМ ХОРОШО - ТОЖЕ НЕХОРОШО
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. Я НЕ ПРО КРАБОВ
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. МАКСИМ БЕЛОВ. ДВАЖДЫ ДВА - НЕ ВСЕГДА ЧЕТЫРЕ
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. ЛДПР. ПРИХОДИТЕ ЗАВТРА
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. ТЫ УШЛА КАК СУБМАРИНА
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. ВСЕ МОЖЕТ ИНТЕРНЕТ?
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. МЫ САМИ ЗНАЕМ, ГДЕ У НАС ЧЕГО
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. НЕПРАВИЛЬНЫЕ РЫБАКИ
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. ПРЕСТИДИЖИТАТОРЫ
АНДРЕЙ ПРИВАЛИХИН. НЕ ОГОРЧАЙТЕСЬ, ВСЕ БУДЕТ ЕЩЕ ХУЖЕ